Ольга Журавлёва, лингвист и культуролог, исследователь советской (и не только) городской повседневности. Фото из личного архива
За одну только нашу жизнь мы неоднократно меняли правила празднования Нового года, давали обязательства совершать трудовые подвиги и отказывались от них, стояли в очереди за мандаринами и советским шампанским, а также впервые в жизни улетали на Новый год на Кипр и в Египет.
А ещё мы Десятки раз пересматривали «Карнавальную ночь», чтобы с не меньшим восторгом через 19 лет сопереживать героям «Иронии судьбы, или С лёгким паром!», а затем плавно к 2010 году перейти к «Ёлкам».
Наши родители делали нам карнавальные костюмы из фольги и картона, покупали маски лисы и зайца, чтобы к 2019 году мы легче переносили маски гигиенические и послушно совмещали праздник с распорядками карантина в эпоху ковида.
Кажется, всё это было только вчера, а оказывается, десятки лет назад. Следуя давней традиции в канун Нового года вспоминать прошлое, вспомним и мы, как разнообразно, весело и не очень встречали Новый год жители Латвии каких-то 88 лет назад.
Обратимся, например, к 1936 году, когда в Риге, в Латгальском предместье, в канун Нового года горожане устроили стрельбу из пугачей и взрывали пугачные пробки. На улице Лачплесиса стреляли с ещё большим размахом — даже из револьвера, прострелив в нескольких местах телефонный провод.
Под этот грохот, недалеко от этого места, на улице Марияс произошла любовная драма: ещё одна перестрелка, окончившаяся, слава богу, только ранением, а не убийством одного из стрелявших. Причиной, как вы можете догадаться, была женщина.
Возможно, всего этого и не случилось бы, если бы вся эта компания оказалась, к примеру, на советской ёлке, о которой рапортовала «Комсомольская правда» под номером 301 за тот же 1936 год.
На празднике, несмотря на присутствие красных дружинников, всё ещё витал призрак «буржуазного прошлого». Но влюблённые и ревнивцы не стреляли друг в друга. Картонные амуры держали на руках надписи: «Счастливые часов не наблюдают», а на стене напротив висела гигантская ромашка, на которой можно было гадать: «любит или не любит». Вокруг ёлки танцевали чопорные маркизы, Коломбины и Арлекины.
Устраивались соревнования по фигурному катанию и раздача подарков, включая изменение коммунальных тарифов, которые отныне определялись в Советской России, о чудо, не по классовому признаку, а в зависимости от площади квартиры и удобств.
Но в 1936 году Латвия ещё не были частью этих событий, а разгоревшаяся вскоре мировая катастрофа под названием Вторая мировая война была совсем не богата подарками, но богата несчастьями и новогодними обращениями лидеров стран к своему народу, а также бойцов-добровольцев на всех воюющих фронтах — к своим детям и жёнам.
В 1947 году для тех, кому всё-таки удалось вернуться с фронта и остаться в живых, Рижский госцирк подготовил новогоднюю программу, которая была составлена «без слабых и средних номеров». В неё вошли: акробаты Яворские, силовые акробаты Капуити, артисты-мнемотехники Мария и Николай Шадрины, эквилибристка на проволоке В. Сербина, чёрно-бурые лисицы артистки Безано и «семафор-гигант» сестёр Зои, Клары и Марты Кох.
В 1950 году выйдет первая партия советского Рижского бальзама — неизменного атрибута новогодних советских столов. А 1955 год начнётся для Латвийской Социалистической Республики с заполнения анкеты «Советской молодёжи», где редакция обратится к читателям с просьбой рассказать о знаменательных делах, совершённых ими в прошлом году, и поделиться планами на будущее.
Планы, как всегда, были предсказуемыми и, как всегда, невыполнимыми: активно бороться за великие идеи Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, идти впереди жизни и вести за собой народ.
Ровно через год, 31 декабря, в Даугавпилсе перед самым празднованием Нового года можно было посмотреть два художественных фильма: «Овод» и французскую киноленту «Любовь женщины». Также жители могли посетить два бала-маскарада и один концерт художественной самодеятельности. Помыться в бане до 23 часов и уехать на трамвае чистыми — трамваи в Даугавпилсе ездили до 5 утра Нового 1956 года.
1960-й станет годом ввода нового советского рубля и новогоднего обращения Н. С. Хрущёва в Кремле, где советский руководитель впервые скажет, что «верит в мир без оружия».
Новогодние вечера в республиках теперь проводились профсоюзами — большими и маленькими. Там царили активисты и массовики-затейники, которые, несмотря на своё название, устраивали весьма незатейливые лекции и разыгрывали призы. В зависимости от размеров профсоюза и предприятия, это могли быть подписка на журнал «Работница» или путёвки в пионерские лагеря.
В 1965 году дрессировщик Запашный привезёт в Ригу своих хищников, а Рижский окружной Дом офицеров будет проводить новогодний конкурс масок и смотр лучших зарубежных и советских мультфильмов. В прессе неожиданно вспомнят и поблагодарят за работу в новогоднюю ночь не тех, кого обычно, а водителей грузовиков, таксистов и почтальонов.
В 1967 году газета «Ригас Балсс» предлагала всем заведующим детскими секторами и педагогам стать участниками семинаров и получить удостоверение, дающее право проводить и участвовать в новогодних мероприятиях. Для работников торговли, видимо, таких семинаров в тот год не предусматривалось, и ёлки в городах, включая столицу Латвии, прибывали в состоянии крайней запущенности.
«Советская молодежь» писала буквально следующее: «Более двухсот унылых новогодних ёлок ждут покупателей. Но вряд ли кто захочет украсить свой дом такими уродцами». Чтобы не испортить себе праздник, газеты рекомендовали встречать Новый год в рижском ресторане «Астория». О культурном обслуживании и высоком качестве блюд этого заведения свидетельствовали многочисленные благодарственные записи в книге гостей, сделанные туристами и делегациями из ГДР, ЧССР, Венгрии и других зарубежных стран.
Правда, у многих тогдашних трудящихся желания были куда скромнее. Например, рижский почтальон А.Буковс адресовал свои пожелания дворникам: пусть они всегда содержат в порядке тротуары, а себе он пожелал быть здоровым и сильным, чтобы почтовая сумка ещё долгие годы не казалась ему тяжёлой.
Несмотря на разрядку международной напряжённости, 1970 год начался под эгидой усиления «подготовки командно-начальствующего состава и обучения населения защите от оружия массового поражения».
В течение года повсеместно проводимая игра в «Зарницу» (занятия проходили в школах, учебных учреждениях и на производстве) периодически скрашивалась обсуждением фильмов «Возвращение “Святого Луки”» и «Белое солнце пустыни». Фразы «Гюльчатай, открой личико, а?» и «Стреляли?» плотно вошли в нашу жизнь на долгие десятилетия.
Новый 1976 год некоторые жители Латвии встретили на БАМе — комсомольской ударной стройке, о которой писали, что «получить комсомольскую путёвку на БАМ так же “сложно”, как достать билет на электричку от Риги до Майори». Бывало и такое.
1 января 1980 года утро начиналось с утренней гимнастики и передачи «Абвгдейка». Вечером в 21:35 показывали «Микрофон-80» — заключительный концерт года с песнями, претендующими на звание самой популярной. В том году конкурс выиграла София Ротару с песней «Ожидание». Ожидание, после кончины Л. И. Брежнева, чувствовалось всеми и во всём. Не за горами был вывод советских войск из Афганистана.
В 1985 году на киноэкраны вышли кинокомедии «Самая обаятельная и привлекательная» и «Любовь и голуби», а в 1989 году — «Интердевочка» и «Авария — дочь мента».
В 1990 году газета «Ригас Балсс» под номером 230 опубликовала рождественское послание епископа Рижского и Латвийского Александра к боголюбивым пастырям, всечестному инокачеству и верным чадам Православной Церкви Латвии.
А через год, в январе 1991 года, в газете «Елгавас Зинетайс» вместе с обращением Бориса Ельцина была напечатана памятка для защитников Риги. В ней советовали оставить дома все документы, положить в карманы брюк записку с группой крови и иметь при себе индивидуальный санитарный пакет, карманный фонарик и противогаз. Так, практически на наших глазах, замкнулся ещё один круг истории, и мы дружно стали выкарабкиваться из того, что настроили за все эти годы.
Каждый следующий год, как и в 1936-м, мы по-прежнему взрывали петарды. Со временем появилась колбаса, мандарины и шампанское, но до Дом Периньон было ещё далеко. В ларьках стояли польские ликёры и сигареты.
Ларьки снесли, а сигареты и ликёры переместились в Нелду. Потом и она исчезла. Исчезли уродливые ёлки, массовики-затейники, игра «Зарница», ресторан «Астория» и цирк. Но остались каток, Рождество, баня, дворники и почтальоны, а также общие рекомендации для жителей Латвии, как действовать в случае военной угрозы.
Эти рекомендации дожили до 2022 года и особенно активизировались к концу 2024-го. С одной стороны, это сильно упрощает наши пожелания на будущее. С другой — развязывает руки «тёмной стороне человечества».
Мы стали гораздо умнее, мы живём дольше, у нас есть социальные сети, чат GPT, прекрасная медицина, но совершенно отсутствует уверенность в завтрашнем дне и в том, что добро когда-нибудь победит зло. В 1936, 1950, 1970, 1991 мы верили в это больше. Всех с Новым 2025 годом!
