Переселенцы: о нравах Запада и предпринимательстве

Это две истории о том, как одни бегут от европейских нравов на Восток, а другие – возвращаются с Запада. И ещё это две истории о крахе надежд на успешный бизнес, и, наоборот, на первые шаги в предпринимательстве.

«Я люблю свою работу, но понимаю, что в 50 лет ползать на четвереньках и проверять детали мне будет уже сложно», — реэмигрант, решивший заняться бизнесом

«Через несколько лет мы открыто, не скрывая своих имён, дадим вам интервью и расскажем о своём бизнесе», — говорят с надеждой братья Вадим и Роман (имена изменены). «А пока мы нанятые работники. И зарабатываем на то, чтобы начать свой бизнес. И если об этом узнает наш работодатель, то, возможно, мы лишимся этого заработка».

Вадиму сейчас 39 лет, его брату Роману – 32. Старший уехал в Великобританию в 2004 году, младший – в 2005-м. Вернулись в Даугавпилс в 2012 году.

От двоечника до выпускника вуза

Вадим уехал в Великобританию в 24 года. Поехал к знакомым, которые работали на рыбной фабрике. «Я уехал на заработки. Здесь не было денег на то, чтобы жить. Толковой работы было не найти. Временами я подрабатывал – монтировал вентиляционную систему. Эта работа была непостоянной. Мне нужен был стабильный заработок, чтобы жить, купить своё жильё», — объясняет причину своего отъезда Вадим. Профессии у Вадима не было, он закончил 9 классов без аттестата.

«В Англии я устроился на фабрику — складывал рыбу на противень в коптильном цеху. После двух недель работы я понял, что не хочу так провести всю свою жизнь. Мне надо учиться», — рассказывает Вадим. Сначала он поступил в колледж, чтобы выучить английский язык и подготовиться к вузу.

Заработок в Великобритании был стабильный – хватало на аренду жилья, еду, одежду и прочие покупки. Через 1,5 года Вадим сдал необходимые экзамены и его приняли в вуз. «Первый курс был проверочный, оценивали – смогу я учиться или нет», — уточняет мужчина. Сначала он выбрал гуманитарный факультет: «В детстве мне очень хотелось быть археологом. Наверное, посмотрел фильм про Индиана Джонса. Но на первом курсе я понял, что для того, чтобы я мог зарабатывать, мне надо менять специфику. За моё понимание Древнего Рима мне никто зарплату платить не будет».

Однажды в библиотеке Вадим увидел парня, у которого на десктопе компьютера была презентация молекулы. Его это заинтересовало. Так он увлекся химией и поменял факультет. Учился на химика Вадим дистанционно и бесплатно, поскольку был резидентом Англии. Но при условии хороших оценок. Параллельно брался за разную работу – был и наладчиком станков, поваром на предприятии, работал в литейном цеху, на логистических складах.

«Если ты хочешь развиваться, добиваться чего-то в жизни, для этого есть все возможности. Просто люди в основном этого не хотят, в этом проблема. Они хотят немедленной наживы и не предпринимать при этом больших усилий. На то, что требует более длительного ожидания, у людей не хватает выдержки. Но если они пройдут этот путь, это вознаграждается намного больше», — к таким выводам привела Вадима жизнь в Англии. 

В Латвию – за новой жизнью

Расставание с любимой девушкой стало переломным моментом в жизни Вадима. «Я психанул, собрал сумки и уехал в Латвию, чтобы начать жизнь по-новому», — откровенничает реэмигрант, вернувшийся в родной город спустя девять лет. 

«Мне очень хотелось работать по специальности. И у меня были все рекомендации для этого. Но так как в личной жизни произошёл переворот, мне захотелось домой. Как бы там ни было – там всё чужое. Как бы хорошо ты ни говорил на их языке, там не дом. Просто некоторые люди умеют перенастроиться и жить», — продолжает Вадим. 

На его взгляд, в английской жизни есть свои плюсы: социальная защищённость, нет страха потерять работу, а если так происходит, то можно найти другую. «Там люди не такие угрюмые, как у нас. Лучше пусть на меня смотрят с фальшивой улыбкой, чем с искренней ненавистью», — говорит мужчина. Ему не приходилось сталкиваться с высокомерным отношением со стороны жителей Великобритании, в отличие от брата. 

 «Уезжать было модно»

Младший брат Вадима – Роман уехал в Великобританию в 19 лет. Поехал не к брату, а к друзьям в город Бирмингем. «Тогда было модно уезжать. Все уезжали. Это был пик эмиграции. В 2004 году мы вступили в ЕС, и после Советского Союза и тяжёлых 90-х появилась возможность увидеть другие страны», — начинает свой рассказ Роман. Он окончил 9 классов, получил в училище профессию столяра-плотника. Работу в Латвии даже не искал. «Тогда уже было популярно мнение, что в Латвии заработать нельзя, что становится только хуже. Я каждый день такое слышал от родителей и окружения. И, конечно, это повлияло на моё решение уехать», — объясняет даугавпилчанин.

Первой работой Вадима в Англии была сортировка посылок на почте. Он работал от агентства, и не было гарантии постоянной работы. Спустя несколько месяцев Вадим устроился на предприятие по металлообработке, где и отработал 6 из 7 проведённых в Великобритании лет. Роман получал 450 фунтов в неделю, что по тем временам считалось хорошей зарплатой. Абсолютное большинство коллег на предприятии были англичане, благодаря чему мужчина выучил язык.

Об отношении и нравах

«Для англичан, судя по моему опыту, ты всегда будешь второго сорта. Ты никогда не будешь наравне с ними. Причём, англичане мне это говорили в глаза: «Это круто, что ты белый. Ты к нам больше располагаешь. Но лучше бы вас вообще здесь не было». Есть такое понятие на английском — «f***ing foreigner». И ты таким для них всё равно останешься, как бы они к тебе ни относились, каких прав у тебя бы ни было. Они тебя будут защищать, ты будешь получать лучшие льготы, даже лучше, чем англичанин, но всё это — только на бумаге», — делится своими ощущениями Роман.

Сначала Роман надеялся, что привыкнет к английской жизни. Англичане часто принимали его за своего. Тем более, что он общителен, умеет расположить к себе, подстроиться под обстоятельства. Но со временем мужчина понял, что Великобритания – это не то место, где он хотел бы воспитывать своих детей.

«Представьте себе, если бы ваши дети ходили в школу, учились и ежедневно общались с африканцами, пакистанцами, бангладешцами, иракцами», — описывает он среду, в которой жил. И растущее число эмигрантов не приводило его в восторг. Ещё больше Романа возмутило, что в христианской стране в школах стали запрещать на Рождество выдавать рождественские открытки. При этом количество мечетей, по наблюдениям Романа, в Бирмингеме росло на глазах.  

«Я не хочу, чтобы мои дети росли в обществе, где процветают проституция и наркотики. Купить героин, это как выйти сейчас на улицу и стрельнуть сигарету — примерно такие же шансы. Мало того, 13-14-летние подростки на улице предлагают секс-услуги», — рассказывает Роман. «Я хочу, чтобы мои дети воспитывались на наших традициях, культуре, ценностях. Чтобы они знали, что такое баня, рыбалка, шашлык, Новый год. У англичан же в голове одни «бабки». Материальные ценности у них выше, чем моральные». 

«Самое интересное, что после развала Советского Союза все устремили свои взгляды на Запад. Да, на Западе есть очень много прекрасных вещей, но почему-то люди с постсоветского пространства набираются самого плохого. Вместо того, чтобы, допустим, поставить наши университеты на стандарт тех, они занимаются защитой прав сексуальных меньшинств и прочим», — считают братья.

Идея о предпринимательстве

В 2012 году братья с разницей в несколько месяцев вернулись в Даугавпилс. 

Вадим искал работу по специальности (химик), но безрезультатно. Поэтому устроился в транспортную компанию. В свою очередь, у Романа произошла обратная ситуация. После полугода работы в сфере обслуживания, где зарплата за 265 часов составляла 285 латов, мужчина понял, что что-то в жизни надо менять. Он устроился на предприятие по металлообработке и параллельно пошёл учиться. Сначала закончил среднюю школу, затем получил высшее образование первого уровня в сфере машиностроения. Параллельно повышал квалификацию. «Я понял, что мне нравятся и интересны металлы, и я бы хотел этим заниматься всю жизнь», — говорит Роман. Поняв свою ценность как специалиста, Роман вместе с братом решил попробовать себя в предпринимательстве. Они планируют открыть свою лабораторию по тестированию металлов.  

«Для меня это проект брата, куда меня взяли и дали возможность развиваться и работать по специальности как химик. О такой работе я мечтал много лет, но не мог её здесь найти. Для меня это шанс заниматься тем, чем я хочу», — делится старший брат, который, несмотря на переезд в Латвию, продолжает дистанционное обучение. Сейчас он изучает курс по неорганической химии металлов.

Роман допускает, что при наличии сертификатов, которыми он владеет, в других европейских странах он мог бы зарабатывать по 3-4 тысячи евро в месяц. Но его устраивает и заработок на даугавпилсском предприятии, который, по меркам города, как говорит Роман, отличный. Его волнует другое: «Я понимаю, что в любой момент мне могут сказать, что я не нужен на предприятии или понизить в должности. Я люблю свою работу, но понимаю, что в 45 или 50 лет ползать на четвереньках и проверять детали мне будет уже сложно. Или, например, в любой момент могут закрыть производство, свернуть, перенести. Крупные компании падают быстрее, чем маленькие, которым легче удержаться на плаву. Риски, зависящие от внешних факторов, очень большие», — объясняет мужчина. Он признаётся, что начинать свой бизнес страшно. Но они уже подсчитали риски и даже при худших обстоятельствах смогут обеспечить себя зарплатой. Кроме того, они видят возможность экспорта услуг в Европу и Скандинавию. 

И Вадиму, и Роману на нынешней работе уже приходилось сталкиваться с дефицитом хороших специалистов, поэтому они даже готовы обучать своих будущих сотрудников. «Работа есть. Но приходят люди, которые или не могут работать, или не хотят», — объясняет Вадим, наблюдая, как многие кандидаты сразу хотят высокооплачиваемую работу, не прилагая больших усилий. «Я, например, шесть лет шёл к тому, что я имею сейчас – и в плане должности, и в плане зарплаты», — добавляет Вадим.

О Западе

«Я вам сразу скажу – на Западе делать нечего. Если уж ехать, то надо быть хорошим специалистом в своей области, тогда можно исполнить заграничную мечту – дом, работа, зарплата. В противном случае, ты будешь дешёвой рабочей силой. Ты поедешь «на курицу» или паковать помидоры. Ты будешь «человек-фабрика» — день – ночь, день — ночь», — в один голос говорят братья. На их взгляд, сейчас хорошо устроиться за границей могут сварщики и водители фур.

«Жизнь за границей расширила мышление. Ты начинаешь смотреть на вещи под другим углом. И понимаешь, что надо держать глаза открытыми и смотреть вокруг, и это даст возможность развиваться. Не надо ставить себе преграды», — говорит Вадим. По его мнению, помимо собственных преград, существуют ещё барьеры, поставленные государством: «Для чего создавать межнациональные распри? Это барьер, который мешает обществу развиваться. Я не признаю национальности вообще, для меня нет границ».

«Меня не устраивает Европа с её двойными стандартами», — Елена Куранова, переехавшая в Россию четыре года назад

«Сидели мы с мужем как-то на даче. Суббота. Банька. Чай. Звёзды. Отдыхали. Муж говорит: «Поехали». Я говорю: «Куда поехали?». Он говорит: «В Россию»», — так началась история переезда экс-владелицы даугавпилсского новостного портала gorod.lv Елены Курановой. В 2015 году она вместе с мужем и дочкой переехала в Воронеж (Россия). 

О решении уехать

Тогда Елене было 40 лет. «Общение с политиками и с окружением позволило, к сожалению, понять, что страна вымирает, экономика, увы, падает», — объясняет своё решение Елена. Руководимый ею портал зарабатывал на рекламе. Она помнит времена, когда рекламу заказывали рижане. Но последние 10 лет интерес к Даугавпилсу у столичных предпринимателей пропал, объём рекламных заказов снизился. «Экономика плюс политика, то есть бесперспективность, стали основными толчками к переезду», — говорит Елена. 

Смысла менять сферу деятельности Елена не видела: «Население Даугавпилса уменьшилось где-то со 120 тысяч до 65 тысяч. И в основном это всё-таки люди в возрасте. Поэтому какой-бы ты ни предпринимал бизнес, смысла в этом не было. Тем более, что была уже тенденция, когда те, кто уезжал в Европу, не просто уезжали на заработки, они забирали детей и родителей. Одно дело, поехал на заработки и через 2-5 лет вернулся. А другое дело, когда уехали и забрали всех. Это уже бесперспективно. Тем более, нам надо было думать и о своём будущем, и о будущем ребёнка».

«Я не видела себя в Европе»

Курановым было всё равно в какой город переезжать. Но определённо — в Россию. «Меня не устраивает Европа с её двойными стандартами. Всё равно ты там человек второго сорта. Я не видела ни себя, ни ребёнка в Европе точно. Тем более, все эти европейские а-ля ценности – это не то, что могло привлекать. А Россия – это совершенно другая страна. Это страна более душевная», — считает Елена. Она вспоминает первые месяцы после переезда: «Воронеж – это город, в котором у нас никого не было, но это город, куда мы приехали и первые несколько месяцев мы не были оставлены». Толпы народа вечером на улицах города, строительство новых школ и детских садов, громадные торговые центры – всё это первое время удивляло Елену.

В Россию семья переехала по Программе переселения соотечественников. В 180 км от Воронежа они купили дом. В городе снимают квартиру. «Я немножко отдохнула. И начала заниматься предпринимательством. Потихонечку, не спеша, работаю в этом направлении», — рассказывает Елена. Она посещает тренинги и семинары, организуемые городским Центром поддержки предпринимателей. Это учреждение помогает установить контакты, выйти на рынки, провести сертификацию, организует поездки и участие в бизнес-выставках.

Дочка Елены закончила торгово-кулинарный техникум по специальности повар-кулинар, поступила в Воронежский государственный аграрный университет имени императора Петра I, она — будущий технолог.

«Дело не в том, сколько ты зарабатываешь, а сколько ты тратишь», — говорит Елена. В Воронеже все коммунальные услуги в зимний период Курановым обходятся в 58 евро, в Даугавпилсе  они платили по 160-180 евро. Стоимость вещей примерно одинаковая. Продукты – дешевле. 

Спустя несколько месяцев после переезда Елена создала в фейсбуке группу «Европейские соотечественники в России», чтобы помогать желающим поменять место жительства. Сейчас в группе больше 1 000 участников. По наблюдениям Елены, самый большой интерес к переезду проявляют рижане. Есть среди переселенцев и те, кто пожил и поработал в Англии или Германии, и решил переехать в Россию. 

О Даугавпилсе и перспективах 

С момента переезда прошло четыре года. Но Елена продолжает следить за тем, что происходит в Даугавпилсе и Латвии. Тем более, что оставшиеся здесь друзья периодически пишут или звонят, чтобы поделиться новостями.

«Я знаю всех политиков, которые сейчас у власти, и могу, к сожалению, сказать, что лучше в Даугавпилсе уже не будет. Каждый приходит для того, чтобы получить какие-то свои дивиденды, какие-то свои интересы. На европейские деньги будут обустраивать город. Но ведь что важно для развития вообще? Это, чтобы были люди или хотя бы туристы», — считает Елена. 

В 90-ых, когда первый раз встал вопрос о переезде в Россию, Елена выступила против, полагая, что у города большие перспективы: «Замечательный город, с замечательным географическим положением. Но никто не воспользовался этим. И так будет и дальше. Есть какой-то бюджет, будут его распределять на школы, на садики. И будут тянуть как можно дольше. Я с любовью отношусь к Латвии сейчас, и раньше любила, естественно. И когда у нас была возможность уехать, мы все решили, что «нет», мы все остаёмся в Латвии. Я видела перспективу страны, которая живёт между Европой и Россией, которая могла кататься как сыр в масле».

О политике

— Увы, я не вижу ни одной политической партии, которая сейчас может что-то вообще сделать. Потому что все разрознены. Каждый мэр приводит своих.

— Получается, что вся вина в политиках? В тех, кто руководит городом?

— Городом и страной. Политики, вместо того, чтобы объединять людей, крикнули: «Вау! Классно! Мы вступили в Европейский союз – границы все открыты». Народ туда ломанулся, понял, что там ему лучше. Несмотря на то, что они люди второго сорта, они всё равно себя чувствуют лучше и комфортней, чем в той же Латвии.  

Ну и дальше будет так, как оно есть. На акции протеста никто не будет выходить, если это кому-то невыгодно, если кто-то это не проплатит. Так всегда и везде. А акции протеста ориентируются на любые выборы. 

Те, у кого есть бизнес, они будут потихонечку его вести. Он будет, но вялотекущим – с небольшим доходом, там урвали проектик, там урвали и так далее. Я оптимист по натуре и до того, как мы сами решили уехать, я отговаривала своих знакомых уезжать из города. Я говорила: «Ну зачем? Ну посмотри! У нас такой замечательный город, ещё есть возможности». А потом ты понимаешь, что уже всё. 

— Как изменить ситуацию в городе и стране, чтобы люди возвращались, или хотя бы не уезжали те, кто ещё остался?

— Как минимум перестать делить людей на латышей и нелатышей. Это как минимум. Ну и плюс – эта нервозная обстановка по отношению к России. На самом деле, Латвия полностью оккупирована — своего ничего не осталось. Леса вырубаются. Если проехаться по стране, видно – пеньки, пеньки, пеньки. Чем будем торговать? Валюты своей нет. Экономика – относительная. 

Ну не знаю, изменится ли что-то… Должен быть очень-очень серьёзный кризис, чтобы пришло осознание. Может развал Европейского Союза… 

— Что должно произойти, чтобы вы задумались над тем, чтобы вернуться в Латвию?

— Ничего. Вообще ничего.

22 244 горожанина по официальным данным Центрального статистического управления уехали из Даугавпилса за последние 20 лет. С учётом смертности и рождаемости, население города сократилось с 116 460 человек (1999 год) до 82 604 (2019 год). Можно ли избежать постепенного опустения города? Какие события подтолкнули горожан к эмиграции? И вернутся ли уехавшие назад? Что об этом думают демографы, экономисты, социологи, чиновники и, конечно, сами даугавпилчане – уехавшие и вернувшиеся. Об этом проект «Переселенцы».

Нас можно найти также: