Доктор экономических наук, профессор Андрей Николаев рассказал, почему невозможно остановить сокращение населения в стране, стоит ли ждать притока трудовых мигрантов и какое, на его взгляд, будущее у Даугавпилса.
Что в начале 90-х годов из себя представлял Даугавпилс в плане населения?
В 90-е годы в Даугавпилсе был пик количества населения. В городе жили 130 000 человек. За последние буквально 25 лет население сократилось почти на 50 000 и сейчас составляет только 82 000 человек.
Прирост населения наблюдался с 1946 по 1991 год. Частично это был естественный прирост, потому что тогда по всей Латвии, в том числе и в Даугавпилсе, рождаемость превосходила смертность. Также частично население росло за счёт миграции.
Миграционный прирост имел две составляющие. Первая — это внутренняя миграция, т.е. люди переезжали из сельской местности в Даугавпилс. Во-вторых, люди приезжали из-за пределов Латвии, в первую очередь, из Беларуси. Почему они сюда ехали? Здесь строились заводы. Строились заводы – появлялась работа. Появлялась работа – приезжали люди.
Начиная с 50-х годов в Даугавпилсе велось активное промышленное строительство, были построены крупные заводы – Химволокно, Завод приводных цепей. Существовавшие до этого заводы были реконструированы. И появилось огромное количество рабочих мест. В Даугавпилсе было несколько очень крупных заводов, на каждом из которых работало по тысяче и более человек.
Завод приводных цепей 
Завод химического волокна 
Локомотиворемонтный завод
Почему выбор был в пользу Даугавпилса? Почему здесь строили?
Я бы не сказал, что выбор был в пользу Даугавпилса. Строили везде. Во времена Советского Союза была идея, что нужно форсированно развивать промышленность. Причём, ещё была идея, что страна должна сама себя всем обеспечивать, т.е. радиоприёмники не в Японии или Корее покупать, а самим производить, например, в той же Риге, где был ВЭФ (VEF – Рижский государственный электротехнический завод). Или химволокно не покупать неизвестно где, а производить самим.
Поэтому вот такое активное промышленное строительство было во многих городах, в том числе и в Даугавпилсе. В Риге, Лиепае, Вентспилсе тоже было активное строительство промышленных объектов. Строили в Минске и в Пскове. Я уже не говорю о Москве и Ленинграде, где заводы строили вообще в невероятных количествах. Это была общая тенденция.
Но было какое-то особое отношение к Прибалтике?
Особого отношения к Прибалтике не было, хотя министерства любили строить заводы в Прибалтике, считая, что переманить людей в Прибалтику проще, чем в какие-то другие районы. Но это не самый главный фактор. Самый главный фактор, что в Советском Союзе вся экономика была построена на идее индустриализации – чем больше всего производим, тем лучше. Выгодно – не выгодно – это уже дело десятое. Цель-то была не прибыль, не доход. В рыночной экономике цель – прибыль. Если завод приносит прибыль, он нужен. Если он не приносит прибыль, он не нужен, его закрывают. А в плановой экономике цель — объём производства, т.е., если завод производит химволокно (прибыльно или нет – это дело десятое), главное, что он его производит.
Что в 90-е пошло не так?
Всё пошло так. Советский Союз развалился. Плановая экономическая система развалилась. На место экономической плановой системы пришёл рынок, а у рынка другие законы: завод прибыльный – он нужен, завод убыточный – он не нужен. И те предприятия, которые находились в Даугавпилсе, по самым разным причинам оказались неконкурентоспособными, они проигрывали своим конкурентам, в первую очередь, из Юго-Восточной Азии. Тот же Завод приводных цепей, у него главный конкурент – это китайские фирмы, которые делают те же приводные цепи, только дешевле. И плюс свою роль где-то сыграла и сознательная политика.
Что именно?
В ситуации с Заводом химволокна были такие моменты, что иностранные фирмы покупали его не столько для того, чтобы выпускать химволокно, сколько для того, чтобы убрать конкурента.
Это был главный завод города?
Это был главный завод города, но не единственный. Почти такими же крупными в советское время были и Завод приводных цепей, и Локомотиворемонтный завод. Химволокно был крупней. Чтоб понятен был масштаб — на Заводе Химволокна работало около 5 тысяч человек, на тех заводах – по 2-3 тысячи человек, они вполне сопоставимы по размерам.
Даугавпилс не был моноцентричным городом, где один градообразующий завод. Тут было несколько предприятий, примерно равных по объёму и по численности. Поэтому Химволокно был первый среди равных.
Когда началась миграция?
Сразу после развала Советского Союза и началась, в 1991 году.
Куда поехали?
Было несколько эмиграционных волн. В первые годы в основном ехали в Россию. Потом, когда все, кому не хотелось жить в Латвии, уехали (таких людей было довольно много), изменилось направление миграции. И сейчас в Россию мало кто едет. Сегодня основные направления миграции – это или Рига, или Ирландия, Англия, Германия и так далее.
Миграция и естественный прирост в Даугавпилсе
Можно ли было остановить или как-то повлиять на поток миграции?
Остановить, конечно, можно было. Но, если вы помните, в 90-е годы была идея – чем больше народа уедет из Латвии, тем лучше. Среди людей, которые восстанавливали независимость Латвийской Республики была идея, что нужно увеличить долю латышского населения в Латвии. Сокращение доли латышского населения считалось одной из серьёзных проблем в 80-е годы. Поэтому, когда в 90-е люди уезжали в Россию, правительство было очень довольно.
Сейчас, когда латыши уезжают в Ирландию, правительство уже недовольно. В 90-е годы можно было сократить миграцию из Латвии в Россию, но нельзя сегодня сократить миграцию из Латвии в Ирландию или, например, в Англию.
Как в 90-е можно было сократить миграцию в Россию?
Проводить другую национальную политику. Натурализация – не самое главное. Главное – языковые проблемы не создавать.
Люди сейчас уезжают в Ирландию не потому, что у них проблемы с языком. Тем более, что многие люди, которые сегодня едут в Ирландию или в Англию, они этнические латыши, у них с языком вообще никаких проблем, это их родной язык. Они едут совсем по другим причинам – потому, что там им платят в три раза больше. Поэтому сдержать сегодняшнюю миграцию можно только в том случае, если поднять заработную плату в Латвии в три раза. Вот тогда никто уезжать не будет. Есть такие законы: если заработная плата в стране составляет 70% от уровня другой страны, то люди не уезжают.
А это возможно сделать в Латвии?
Через 25-30 лет может и возможно, если вы оптимист, если в Латвии темпы экономического роста будут выше, чем в Западной Европе. При этом оптимистическом сценарии через 30 лет ситуация, может быть, более-менее выровняется. Но есть и пессимистический сценарий, что никогда не выровняется.
Что тогда будет со страной в плане населения?
В плане населения прогнозы сомнительные. Если посмотреть не латвийские прогнозы, а ЕС, то они предусматривают небольшой рост населения в странах Западной Европы при резком сокращении населения в странах Восточной Европы. В 1990 году в Латвии жило 2 миллиона 700 тысяч человек, сейчас живёт 1 миллион 900 тысяч, а где-то к 2030-2050 году планируют 1,5 миллиона. Получается, что за период с 1990 года по 2030 население сократиться почти в два раза.
Сейчас видны две тенденции. Первая – это снижение численности населения Латвии. И второе – это увеличение концентрации населения вокруг Риги. И если эта тенденция сохранится, то через несколько десятилетий в Риге и её окрестностях будет жить большая часть населения Латвии.
Кроме этого будет несколько региональных центров. Возможно, в том числе и Даугавпилс, где населения будет поменьше, но оно сохранится. И пустая Латвия. Или почти пустая – малопонятные посёлки, в которых будут жить какие-то бабушки.
Населения Даугавпилса с 1990 по 2018 год
А Европу вообще волнует эта ситуация?
Европу эта ситуация не волнует. Более того, у Европы есть дурные планы заселить эти пустующие территории беженцами, с которыми сейчас Европа не знает, что делать. И сейчас не только на Латвию, но и на Польшу, на Литву и другие страны Восточной Европы будет давление на тему: «А давайте вы возьмёте негров и арабов, которых мы не знаем, куда девать. А то чего-то живёте здесь очень хорошо».
Да, но пока не получается.
Не только не получается. Правительство Латвии, Литвы, Польши и других восточноевропейских государств достаточно активно пытается этому противодействовать. Правительство Латвии прекрасно понимает, что такое приток беженцев из Азии и Африки в Ригу и в тот же Даугавпилс. Это рост наркомании и рост преступности. Мы всё это видим на примере Кёльна, Гамбурга и других городов Западной Европы, где уже не знают, что делать. Там созданы целые гетто, и никто не знает, что с этими людьми делать.
Западноевропейские страны вовсю выкручивают руки той же Польше и Литве, и дело дойдёт и до Латвии, чтобы они принимали как можно больше беженцев, это целенаправленная политика европейского сообщества.
Можно ли решить проблему сокращения населения за счёт трудовых мигрантов?
Трудовые мигранты могут решить многие проблемы, в том числе и проблему сокращения численности населения в Латвии. Вы будете вот эти дыры штопать за счёт притока со стороны. Но маловероятно, что правительство Латвии выберет этот путь. Почему они не хотят мигрантов из Азии и Африки я сказал – посмотрите новости, что происходит в той же Германии или Франции. В принципе, этого можно избежать, если будут мигранты из Беларуси или Украины. Эти люди близки по менталитету. Но латвийское правительство прекрасно понимает, что это будет русскоязычное население. Эти мигранты довольно быстро забудут, откуда они приехали, и сольются с общей массой русскоязычного населения Латвии. А я уже говорил, что сокращение доли русскоязычного населения и увеличение доли латышского населения – в Латвии это священная корова латвийского политика. Если он скажет что-то другое (если мы говорим про правящую коалицию), то этого человека в правящей коалиции на следующий день не будет. Если он находится в оппозиции, то он может это говорить. Но если мы говорим о тех партиях, которые определяют политику Латвии, такого рода заявления – это политическая смерть. Поэтому никто этого тоже делать не будет. И никто облегчать миграцию из Беларуси или из Украины в Латвию тоже не будет.
Выходит, что дефицит рабочей силы — это проблема самих предпринимателей?
На самом деле это не очень большая проблема. В Латвии нет такой уже острой нехватки трудовых ресурсов. У нас больше проблема безработицы. Предприниматели из этой проблемы выйдут. В конце концов, если не будет хватать людей, он просто перенесёт производство в другое место.
Предприниматель-то проблему решит. А вот пенсионный фонд как будет решать проблему – вот этого никто не знает. Потому что люди, которых становится всё меньше, меньше и меньше, помимо всего прочего платят налоги. А за счёт налогов содержится государственный бюджет и пенсионный фонд. Если таких людей будет всё меньше и меньше, непонятно, кто будет формировать бюджет Латвии.
Тогда каким путём должен идти Даугавпилс, чтобы поднять свой экономический потенциал? Раньше он был промышленным городом. Теперь создаются индустриальные зоны, СЭЗ. Это спасение?
Нет, это не спасение. И спасения, к сожалению, нет. Нет рецепта, как можно спасти Даугавпилс, не поменяв ситуацию во всей Восточной Европе. Поэтому, если говорить о Даугавпилсе, здесь можно чуть-чуть сгладить ситуацию, но нельзя её переломить. Можно как-то замедлить отток населения из Даугавпилса, но он всё равно будет продолжаться.
Такого рода глобально-экономические проблемы на уровне местных властей никак не решаются. Ну как вы решите проблему: увеличение зарплаты в Даугавпилсе в три раза, чтобы сократить миграцию? Вы знаете, как это можно сделать? Я не знаю.
Решить проблему за счёт миграции в Даугавпилсе вы тоже не можете, потому что в Латвии единое миграционное законодательство, и никто вам не позволит завозить рабочую силу со стороны.
Тогда получается, что Восточная Европа должна противостоять Западной, чтобы выйти из этой ситуации?
Восточная Европа сможет попытаться противостоять Западной, но ничего всё равно не получится. В одном западногерманском городе финансовый и экономический потенциала выше, чем у всей Латвии. Как можно противостоять, когда в Германии 90 миллионов населения, причём богатого, а в Латвии неполных два и намного более бедного. Поэтому противостоять здесь просто нельзя. Противостоять в принципе было можно, если выйти из ЕС, заявить, что мы горные орлы и проводим самостоятельную политику, как в своё время делала Албания. Но это будет ещё хуже.
Латвийская экономика не может существовать как отдельная экономика сама по себе. Она слишком маленькая. Поэтому она может существовать в рамках какого-то крупного комплекса. В советское время Латвия была частью комплекса социалистических стран. А сейчас латвийская экономика существует как часть западноевропейского комплекса. Латвия – член ЕС, и мы существуем как часть ЕС. Сама по себе Латвия существовать не может. Выходить из ЕС – себе дороже будет.
А все эти рассказы о туристическом потенциале города, о развитии предпринимательства?
Есть такие понятия — микроэкономический эффект и макроэкономический эффект. Например, если, грубо говоря, в Даугавпилсе можно построить гостиницу, которая будет лучше, чем все остальные, вполне вероятно, что вы на этом разбогатеете. Кто-то может построить маленький гостевой домик на берегу озера, развивать сельский туризм и получать больше, чем сегодня имеет за сельское хозяйство. Если мы говорим об отдельном человеке, то довольно много можно найти бизнес-идей, которые при хорошей реализации принесут ему доход.
Но нельзя развивать экономику Даугавпилса за счёт туристов. Ну нечего здесь делать туристам. Есть определённые законы – туристический сезон должен продолжаться минимум 6 месяцев, чтобы вложения были рентабельными. Даже Юрмалу нельзя сделать туристическим центром. Что касается Даугавпилса – тем более. У нас моря нет. Превратить Даугавпилс в центр исторического туризма… У вас Колизей есть?
Только крепость.
Одной крепости недостаточно.
22 244 горожанина по официальным данным Центрального статистического управления уехали из Даугавпилса за последние 20 лет. С учётом смертности и рождаемости, население города сократилось с 116 460 человек (1999 год) до 82 604 (2019 год). Можно ли избежать постепенного опустения города? Какие события подтолкнули горожан к эмиграции? И вернутся ли уехавшие назад? Что об этом думают демографы, экономисты, социологи, чиновники и, конечно, сами даугавпилчане – уехавшие и вернувшиеся. Об этом проект «Переселенцы».
