Певица и пианистка Oлинка Митрошина — даугавпилчанка, уехавшая во Францию на пересечении тысячелетий. Сейчас, на время пандемии, она вернулась в родной город и рассказала о том, как ей удалось освоиться в чужой среде, что для неё «дом», как проходит пандемия во Франции и чем она занимается в Даугавпилсе.
Когда ты уехала во Францию? Как это вышло?
В июне 1999-го. За год до этого я участвовала в вокальном рижском конкурсе «Next Century Star», где имела счастье выиграть второе место и познакомилась с французским пианистом, который аккомпанировал тогда певице Линде Лин, тоже принимавшей участие. После конкурса мы начали совместную творческую работу, вначале в Риге, затем — во Франции.
Конец 90-х был периодом, когда многие молодые люди уезжали. Границы только-только открылись, и неизвестный тогда ещё запад очень притягивал.
Как прошли твои первые годы в чужой стране?
Первые несколько лет (с 1999 по 2007) я провела на востоке Франции, где с нуля выучила язык. Сперва пришлось поработать не по музыкальной специальности: красить заборы в пригородах, работать официанткой, уборщицей и т.д. Но этот эпизод длился недолго.
С музыкой я никогда не расставалась. Постепенно развила педагогическую деятельность в одной из частных школ провинциального городка Бельфор. Параллельно каждые выходные играла в составе трио в местечке Charlie’s Bar, находившемся в эльзасском городе Мюлуз.
Что было дальше?
Даже если неделя была полностью заполнена, постепенно Бельфор стал казаться мне ментально тесным. Переходным годом стал 2007. Несколько месяцев я провела в южном городе Монпелье, потом четыре года — в южно-западном городе Бордо. Там я записала свой первый диск с композициями и джазовыми стандартами, играла в квартете, а также получила второе музыкальное педагогическое, теперь уже французское, образование.
Как ты решилась отправиться в Париж?
Когда человек рождается в провинциальном городе, как я, столицы ему кажутся непостижимыми: ни в финансовом плане, ни в моральном. Кажется, там всё выше, круче, быстрее, лучше. Отчасти это так, отчасти — нет. Там просто другие правила. Их выучиваешь со временем.
Толчком послужила короткая поездка в Штаты в 2011 году — в Новый Орлеан. Там, сидя на террасе кафе одного из самых замечательных городов мира, слушая фоном мой любимый Jazz & Blues и попивая кофе, я поймала себя на мысли, что чувствую себя «у себя». Мне просто стало очень уютно в совершенно незнакомом мне месте. Вспомнилось высказывание: «Дом там, где сердце».
Стало всё просто и ясно вдруг за какие-то несколько минут. Исчезли все страхи, вымышленные препятствия. Год спустя я оказалась в Париже, где живу по сегодняшний день.
Чем ты занималась до пандемии?
В Париже я практически отказалась от педагогической деятельности и полностью посвятила себя артистической — это было моей целью. Я оставила для себя только самое интересное: несколько учеников частным образом, мастер-классы «Vocal — Improvisation» в Университете Бордо, где преподаю вот уже девять лет.
Записала второй диск с аранжировками стандартов (тем) Джорджа Гершвина «Gershwin’s Blues» и несколькими личными композициями, сейчас работаю над третьим.
До пандемии я выступала с концертами четыре-пять вечеров в неделю. Играла в клубах Парижа, на фестивалях со своей командой и сольно — в пиано-баре, в моём любимом 14-ом аррондисмане (округе) Парижа, где сейчас живу. В кафе я установила своё пианино, и там можно было играть дуэтом или в трио. Также организовывала джем-сейшены в одном французском подвальчике Пятого округа.
Вы с группой играете только в Париже?
Нет. Из Парижа нужно выезжать время от времени. Мы любили ездить на французские острова Гваделупы с концертами. Из-за пандемии очередные гастроли сорвались, в том числе и в Латвию. Сорвалась и личная, уже третья, поездка в Новый Орлеан.
Как прошли первая и вторая волна во Франции?
Первая волна, как и для всех, прошла хаотично. Никто тогда не представлял, что это затянется больше чем на две недели, причём всё произошло неожиданно и очень быстро.
Много паники было из-за неизвестности — было тяжело психологически. Нужно заметить ещё одну деталь — в столицах очень дорогое жильё, многие выбирают столичную жизнь не из-за комфорта, а из-за общения, социальных связей. Всё происходит вне дома.
Но даже если мир меняется, Франция пока что остаётся страной с сильно развитой социальной системой. Бесплатные медицина, учёба и много самой разной социальной помощи. Поэтому, финансовый момент был не самым страшным.
Из-за пандемии год начался тяжело, но закончился даже очень позитивно. Второй локдаун прошёл более толерантным образом: меньше контроля со стороны властей внутри Парижа, больше личной свободы.
В Париж приехал мой коллега, мы закрылись в студии, и я наконец-то научилась записывать музыку. Я смогла преодолеть многолетнюю психологическую блокировку и благодарна локдауну за это. Теперь практикуюсь (смеётся).
Если сравнить режимы ЧС здесь и во Франции — где радикальнее меры?
Трудно сказать. Первый и второй локдауны во Франции прошли по-разному. Было немало вранья со стороны властей, например, с масками. Речь главных представителей властей в начале первого локдауна гласила, что маски совершенно не имеют надобности. На деле — у страны просто не было этих масок. И в сентябре те же представители власти принимают закон об обязательном ношении масок во всех публичных местах и даже на улице. А Министр здоровья и вовсе — уволилась в первую неделю первого локдауна.
Я опасаюсь вируса и принимаю все меры предосторожности. С другой стороны, я никогда не любила столпотворения. Говоря об отношении людей к ограничениям и ответственности — тоже трудно ответить. Все мы очень разные. И я понимаю сложность принятия решения не для индивидуума, а для общества в целом.
И, всё же, люблю приводить пример Швеции, где оставили личную свободу людям и локдауна как такового не было.
Ты снова в Даугавпилсе. Чем занимаешься здесь?
По натуре своей я — достаточно самодисциплинированный человек. Продолжаю заниматься тем же, чем и в Париже. За время всех локдаунов я не оставила инструмент ни на один день. Здесь у меня есть пианино. В Париже до приезда мне удалось сделать много записей, сейчас работаю над миксом третьего альбома и над новыми идеями.
Идеи освежаются при физических перемещениях. Все эти годы я заезжала в Даугавпилс мимолётом, пользуюсь моментом это исправить. И просто захотелось сменить обстановку. Здесь провожу время с семьёй и друзьями. Каждый день гуляю по городу, езжу за город, дышу свежим воздухом. А сейчас это ещё и пробежки по морозу, потому как просто ходить — холодно (смеётся).
Город для тебя изменился?
Да. Я бы сказала, американизировался… Не совсем понимаю крупные разноцветные надписи забегаловок с дешевой пищей, это не присуще нашему городу — ни его культуре, ни духу.
В Латвии и в Даугавпилсе — своя прекрасная культура, этих культур даже несколько.
И, всё же, приятно побродить по центру, около Даугавпилсского университета, проехаться вдоль Даугавы. Парки, церкви, костёлы составляют красоту города. И есть прекрасные друзья, которые всегда с радостью готовы тебе показать секретные замечательные места Даугавпилса, которые всегда были и есть.
Чего из Франции тебе не достаёт?
Многокультурного общества. Оно богато и излучает особую энергию. При этом, мои собственные корни и моя личная история повышаются в ценности.
Я чувствую себя различной, другой, где-то затерянной, и, в то же время, важной составляющей этого разнообразия.
Твои пожелания читателям
Мечтайте!
