Родители-алкоголики, пустые квартиры, непривычная свобода, чувство одиночества, ненужности родителям. Каково это, устраивать самостоятельную жизнь после десятка лет в детском доме? Мы поговорили с тремя вышедшими из детдома даугавпилчанками.
Оксана, 31 год. Работает в детском магазине.
Оксане было восемь лет, а брату — шесть, когда в 1996 году их забрали в детдом. ”Да всё банально… Родители выпивали, условий не было, и ко всему этому отца посадили в тюрьму”, — объясняет она. В детдоме Оксана провела 10 лет.
“Сначала было очень больно, реки слёз, ни с кем не хотелось общаться, хотелось одного — вернуться домой, как бы там не было плохо, — вспоминает Оксана. — У детей из таких неблагополучных семей всегда есть желание туда же и вернуться”. Через пару месяцев их с братом перевели в новый детский дом — Краславский реабилитационный центр “Мусмаяс”. “Отношение воспитателей не передать словами. Они стали для нас настоящими мамами, такой любви, которую они нам дарили, можно только позавидовать. И делали они это от чистого сердца, внимания хватало каждому ребёнку”, — уверена Оксана.
“Меня ни разу никто не ударил, ругали, не без этого. Да и я была ещё тот фрукт, чего только не творила, я удивляюсь, как у педагогов хватало терпения на моё воспитание”, — смеется Оксана.
В детдоме появились и верные друзья. Есть и подруга, с которой они дружат уже 21 год: познакомились в школе, она — домашняя, а Оксана — детдомовская.
“Я не знаю, как в других детских домах, но тот, в котором была я, просто очень крутой. Там работают педагоги, которые действительно любят детей и свою работу. Одеты и обуты мы всегда были хорошо, даже лучше некоторых домашних деток. В то время кормили до отвала, но тогда у них была своя кухня и свои повара. Нам хватало и игрушек, и одежды, и общения, и заботы, и любви. И сейчас там тоже всего этого хватает, я туда часто приезжаю”, — вспоминает Оксана.
Уходить из детдома было тяжело: Оксана очень к нему привыкла, “чувствовала себя, как в настоящей семье, а тут приходится уходить, и я не в силах ничего изменить”.
Сейчас Оксана живет в Даугавпилсе, работает в торговом центре в детском магазине. Квартиру снимает, так как квартиру не дали. “Я не городская, а с деревни, волость не могла себе позволить купить мне квартиру в городе, поэтому предложили комнату в квартире у какой-то там бабки, а я работала в Даугавпилсе, поэтому комната в деревне мне ну никак не нужна была! Какое-то время они мне помогали с арендной платой за квартиру (половину оплачивали), а потом я уехала в Англию. Растить семилетнюю дочь. Если честно, я всегда знала, что справлюсь, что не опущусь до той ужасной жизни, какая была у моих родителей. Мне хочется жить лучше, чем они, и для дочери я хочу самого лучшего, чего не было у меня, это стимул, который дает тебе силы. Адаптироваться было не сложно, спасибо педагогам, они всему научили. И если нужна была помощь, всегда можно было обратится к ним за советом. Я уже взрослая, но продолжаю приезжать в «Мусмаяс», как себе домой, мне там всегда рады, всегда выслушают, пожалеют, подскажут, как правильно”.
После ухода из детского дома Оксана получила стартовый капитал, который копился годами: она получала деньги по потере кормильца: мать умерла спустя год, после того как их с братом забрали. С отцом Оксана не общается: не смогла простить, что он обещал забрать из детского дома, но так и не забрал. За 10 лет приезжал навестить её один раз. “Потом, когда я вернулась из Англии, он узнал, что у меня всё хорошо, сам пытался связаться, но я отказалась. Сейчас мне этого не нужно. А маму зарезала в пьяной потасовке родная сестра. Тётя долго сидела в тюрьме, и общаться с ней после того, как она убила маму, мне не очень хочется”.
Вера (имя изменено), 19 лет
Вера учится в техникуме на специалиста по обслуживанию клиентов — секретаря. В детдоме она провела 15 лет. В июне 2004 её мать пропала после Лиго. Отец, прождав два месяца, заявил, что не может больше содержать четырехлетнюю Веру и её полуторагодовалого брата. “Соцслужбы дали время подождать, если бы мама вернулась, то нас бы не забрали, но мама так и не возвращалась, — говорит Вера. — Я плакала. Помню, что нас сажали в бежевые “Жигули”. И как я плакала, что нас забирают от папы”. Позже Вера узнала, что мать посадили в Илгуциемскую тюрьму за соучастие в убийстве пенсионерки. Осужденной было 20 лет .
В детдоме было по-разному: и хорошо, и плохо. Больше всего мне запомнилось, как меня воспитательница Анета Владимировна научила мыть полы и посуду, мне было тогда лет шесть”. Анета Владимировна уже давно не работает в детском доме, но героиня благодарна за её работу до сих пор. Ещё в детском доме был кружок пения, где Вера любила петь. “Когда я впервые лет в семь вышла на сцену, то расплакалась, и тогда ко мне подошла замдиректора Ирина Гражинская, и, чтобы меня поддержать, пела со мной “Лесной олень”.
С грустью Вера вспоминает дедовщину: её тоже третировали старшие дети. “Старшие девочки заставляли за ними убираться, мыть полы, посуду, даже если по графику была их очередь. Но это даже и хорошо, нас учили и хорошо, что было так строго. Зато воспитали”.
Дети из детского дома дважды в год могут ездить в семьи США на полтора месяца. Вера ездила в Штаты трижды, семья из Нью-Йорка хотела её удочерить, но она отказалась. А её брат, которому сейчас 16 лет, месяц назад улетел жить в приемную семью в штат Колорадо.
Вера осталась в Даугавпилсе и поддерживает отношения с родителями. Отец живет в социальном доме: после аварии он стал инвалидом, “у него проблемы с головой”. Мать вышла из тюрьмы три года назад. “К маме мы с братом за то время, которое она сидела в тюрьме, приезжали на свидание 4 раза за 11 лет. А когда она полностью освободилась, она приехала к нам, но я к ней холодно относилась, а брат мой хорошо, ну так как он бы маленький, особо так не понимал, а у меня обида всё-таки была, что бросила нас. Ну сейчас, уже повзрослев, я её простила. Когда увиделись, я не плакала, ничего не испытывала, и сейчас не особо что-то испытываю, просто люблю её только за то, что родила, но ничего другого не испытываю, она просто приехала со своими друзьями на машине к нам в приют, друзья были выпившие, через какое-то время мама снова пропала, улетела в Шотландию на год, потом её посадили за то, что нарушила закон и улетела без разрешения. Её посадили на 1,4 года. И вот после этого времени она всё-таки взяла себя в руки, ходила в церковь, церковь ей там помогала, потом муниципальная квартира от думы, потом она нашла работу, вышла замуж, сейчас всё более или менее, она работает, я часто у неё нахожусь и ночую”. Бабушек и дедушек у Веры нет. “Одну убили хулиганы, когда попросили у неё прикурить и толкнули. Папин папа захлебнулся водкой. Мамины родители неизвестно где”.
Вера после ухода из детдома, в марте 2019 года, обустраивает выделенную ей квартиру. Пока ночует у матери. Живет Вера на стипендию в 80€, за квартиру до 24 лет ей платить не нужно — оплачивает государство. Уже сейчас она ищет работу и встречается с молодым человеком, который поддерживает её в жизни.
“Я была готова уйти из детдома. Конечно, иногда пробегают мысли, что, мол, поеду сейчас в детдом, схожу в душ, поговорю с воспитательницами, но потом вспоминаю, что у меня уже своя жизнь и своя квартира”.
Светлана (имя изменено), 19 лет, учится в Даугавпилсском торговом училище
Шестилетняя Светлана и ее восемнадцатилетняя сестра с 2007 года жили без родителей — те пили. Но в 15 лет Светлана поссорилась со старшей сестрой: та запрещала ей встречаться с молодым человеком. Обиженная Света написала отказ от ее опекунства в сиротском суде. Оттуда её отправили в детдом, где она провела три года.
“Отца я не искала, он появился один раз, когда я была ещё ребёнком, а с мамой я общаюсь, какая она бы не была, она одна на свете. Есть у меня любимый отчим, который заменил мне отца!” — рассказывает девушка о других родственниках.
По словам Светланы, в детдоме были хорошие воспитатели. “Замечательная директриса Людмила Смыкова. Лучшие воспитательницы Ирина, Зоя, Гунта, Инара. Относились они ко мне с лаской, кормили, одевали, заботились”.
А вот старшие воспитанники обижали. “Парни обижали, то с ноги в живот, то толкали, то за хвост тягали. Но со временем это прошло”, — вспоминает Света самые грустные моменты в детдоме.
Летом 2018 года она ушла из детдома, девушке дали однокомнатную квартиру в микрорайоне Химия. Благодаря социальной службе она платит за коммунальные услуги меньше, пока учится. Светлана уже седьмой год встречается с молодым человеком, из-за которого подростком поссорилась со старшей сестрой. Сейчас они живут вместе. Все заработки уходят на квартиру: на ремонт и мебель. Парень Светланы сам не из детдома, Света только учится, не работает.
Адаптироваться к обычной жизни после детдома было непросто, но нет ничего невозможного, считает девушка. “Я боялась, думала, ну всё, взрослая жизнь началась, надо думать теперь своей головой, много волновалась, стеснялась”. Когда она вышла из детдома и приехала в квартиру, она была пуста. Стояла только газовая плита, а счётчика не было вообще. Денег не хватало, первое время Света жила у сестры, пока не купила диван и холодильник.
Через год Светлана научилась быть самостоятельной, принимать собственные решения. ”Не надо никаких заявлений писать и думать, отпустят куда-то или нет. Не надо писать объяснительные, когда не пришёл в детдом. Живёшь сам по себе, и никто тебя не контролирует”, — рассказывает Светлана о непривычном.
