Жанна Тихоморская родилась в Даугавпилсе, закончила Рижский медицинский институт и интернатуру Университета им. П.Страдиня. В 1984 году вернулась в Даугавпилс. Больницу ещё строили, и около года она проработала в Городской поликлинике №2, теперь это поликлиника Olvi. А после того, как в январе 1986 года открылась Даугавпилсская региональная больница – тогда Центральная городская, стала работать в ней глазным врачом. Доктор рассказала о том, почему богатые люди носят очки, а не линзы, чем рискует наше поколение «склонённых голов», и почему важно следить за глазным давлением.
О выборе профессии
Когда я была маленькая, лет в пять, я говорила, что хочу быть врачом. Не знаю почему. В семье не было врачей. Но мой папа вырос на хуторе на берегу Даугавы. Кругом лес. И они лечились травами. Папа знал, что какой травой лечить, если заболеешь. К нему и люди приходили, и нас какими-то травами поил. И я думала, что мой папа врач.
Потом, в школе, я думала и о журналистике. Моя учитель по литературе, Берта Евсеевна замечательная, прочила мне литературное будущее и очень хотела, чтобы я пошла в какой-то литературный вуз. Но я считала, что умение писать – разве это профессия? (улыбается). В какой-то момент хотела стать адвокатом. Мой ум метался, но потом я решила, что медицина – это то, где ты реально можешь помогать людям. Про зарплаты тогда никто не думал. Про престиж – тоже.
Профессия врача замечательная ещё и потому, что она помогает нам самим расти, учиться, образовываться. Я очень хотела, чтобы мой ребёнок пошёл в медицину. Но он сказал «нет». В конце 90-х зарплаты врачей были очень маленькими, и он видел, что это не та профессия, где мужчина может получать достойную оплату за свой труд.
О профессии офтальмолога
Когда на пятом курсе у нас начался цикл «Глазные болезни», я увидела, что офтальмология – это сфера, где можно сразу увидеть результат – человек пришёл слепой, а уходит зрячий. А я такой человек, которому надо всё и сразу. Но, как оказалось, это профессия учит ещё и терпению.
О работе глазного отделения
Чаще всего к нам поступают с воспалениями: воспаления роговой оболочки, воспаление сосудистого тракта. Поступают с травмами. Но производственных травм сейчас почти нет. И поскольку сейчас нет дежурств глазных врачей после рабочего дня, то по Скорой тяжёлые травмы везут сразу в Ригу.
Катаракту мы оперируем старым способом, мы всё ждём, когда нам приобретут факоэмульсификационную машину, но её почему-то всё не приобретают. Другие, наверное, приоритеты. И операций по коррекции зрения мы в нашей больнице не делаем.
О старении и очках
Так же, как и почки хуже фильтруют, печень хуже работает, и позвоночник деформируется, так и глаза наши. С возрастом зрительные функции ослабевают. И кто-то после сорока, кто-то после пятидесяти, начинает хуже видеть вблизи. Появляется факосклероз, то есть, склероз хрусталика. Наш хрусталик – это двояковыпуклая линза, которая с возрастом уплотняется, теряет влагу. Слабеют мышцы, которые его удерживают, и он уже не может, как раньше, менять фокусное расстояние. А очки, это, своего рода костыли, и когда наступает предел, ты просто не можешь без них работать.
О группе риска и свежем воздухе
В группе риска находятся больные с общими заболеваниями: сахарный диабет, гипертоническая болезнь, сердечные заболевания. Но люди и сами часто укорачивают свою жизнь и ухудшают её качество вредными привычками, недосыпанием, отсутствием движения, особенно на свежем воздухе. Когда человек двигается, то так же, как весь его организм насыщается кислородом, насыщаются им и наши глаза – кровообращение в них так же ведь устроено. Одна из оболочек глаза — сосудистая, которая питает все структуры глаза.
О «синдроме сухого глаза»
Когда человек долго смотрит в монитор, он реже моргает, и повреждается поверхностная защитная поверхностная плёнка роговицы. Возникает «синдром сухого глаза». Очень многие сейчас страдают от этого. Особенно женщины, которые уже ближе к климактерическому периоду, когда падает уровень гормонов (эстрогенов), которые нас защищают. Но мы никуда от компьютеров не уйдём, с этим надо считаться. Чаще делать перерывы, пользоваться увлажняющими каплями, увлажнять воздух. Упражнения разные делать – «Пальминг», например: ладошки растёр, к глазам прижал и минуту сидишь – восстанавливается зрительный пурпур. Много упражнений можно найти в интернете.
О глазном давлении
Надо следить за своими базовыми параметрами – за давлением, за сахаром в крови, мерить глазное давление, особенно людям после сорока. Наше глазное яблоко, чтобы сохранять все свои структуры, должно иметь определённое давление. Как мяч, который сохраняет форму, потому что в него закачено определённое количество воздуха. И если глазное давление низкое – то глазное яблоко умирает, если очень высокое – то умирает зрительный нерв, который передаёт изображение от зрительного анализатора в мозг, где происходит обработка информации.
Об очках и линзах
Когда на заре нашей независимости мы были на разных конгрессах, то я обращала внимание на то, что все богатые люди носят очки, а не линзы. Линза, какой бы ни была её кислородная проницаемость, всё равно это – инородное тело на роговице, и всё равно снабжение кислородом ухудшается. То есть, это не физиологично. Понятно, что если линзы тебе необходимы из-за профессии – например, ты повар, и очки запотевают, — то будешь носить линзы.
О проблемах с глазами из-за больных зубов
Больные зубы – это очаги фокальной инфекции. Особенно, если это верхняя челюсть, то это общее кровоснабжение с глазами. И у нас были случаи, когда больные скрывали, что у них зубы не залечены, и потом мы боролись с воспалениями в глазу.
О гигиене глаз
Гигиена глаз начинается в уме. Собственно, как и всё остальное. То есть, насколько вы организованы, насколько осознанно подходите ко всему. Ведь можно уткнуться в монитор, а можно сохранять дистанцию и следить за позвоночником. Это важно, потому что через позвоночный столб идёт циркуляция энергии.
У нас поколение сейчас склонённых голов, когда все так сидят с гаджетами, а потом жалуются на бессонницу, головную боль, на раздражительность. А чем ниже голова наклонена, тем больше повышается давление в спинномозговом канале, это тоже вредно. В то же время, гигиена глаз – это чистые руки, это проветриваемое помещение, это защита глаз во время работы, от солнца. То есть это – быть осознанным во всем.
Мне кажется сейчас молодёжь понимает, что самый лучший способ быть успешным – это быть здоровым и образованным. Если ты достаточно разумен, то ты просто обязан беречь свои глаза, чтобы сделать карьеру, чтобы получать больше радости от этой жизни и иметь хорошее здоровье.
Через глаза мы получаем 90% всей информации. И когда у тебя глаза ясно видят, у тебя и ум яснее работает.
О нагрузках врачей, и отдыхе
Сейчас я работаю только в больнице. Тяжело, отработав рабочий день в отделении, вести приём ещё где-то. Очень энергозатратная наша профессия. Конечно, мешки с углём мы не тягаем, но эмоционально выгораешь. Поэтому сейчас я стараюсь быть максимально близкой к природе. Работа на даче для меня в удовольствие. Соседи спрашивают, когда я отдыхаю. А я им говорю, что вот здесь, сейчас, я и отдыхаю.
За годы, которые я здесь работаю, из жизни ушли просто десятки врачей. И в основном мужчины. Нагрузки колоссальные, выгорание, ненормальный ритм. Наш коллега уехал работать в Данию. Там врачи пять месяцев работают, а потом два месяца – оплачиваемый отпуск. Я никогда в жизни не отдыхала два месяца. Я не знаю, что бы со мной было. Может быть, после такого отпуска, я бы вообще сюда не вернулась. Понять, что ты можешь быть другим человеком, жить другой жизнью и радоваться, накапливать позитивную энергию, а не растрачивать её и опустошаться. Да, можно и не вернуться.
О культуре и сострадании
В работе с людьми очень важно не вовлекаться в то, во что тебя иногда вовлекают, дистанцироваться. Людей, конечно, можно понять – они пришли больные, их психика в дисбалансе. Их родственников тоже можно понять. Другое дело, что любую проблему можно разруливать спокойно, культурно, а можно вывалить на доктора весь негатив и считать, что это решит чьи-то проблемы. Сейчас вообще у нас в городе на врачей выливается очень много негатива. Но мы все – живые люди. И могу совершенно точно сказать, что все мои коллеги – достойные люди, и в медицине остались те, кто реально имеет запас сострадания. И все они достойно исполняют свой долг, и к любому можно обратиться, и любой поможет.
