«Самое тяжёлое, когда лежачий ребёнок на меня смотрел и как будто говорил: «Помоги!», а я — бессильна», — Оксана Галавецкая

Оксана Галавецкая сейчас работает воспитателем в Медумской основной специальной школе. До этого больше 14-ти лет она проработала в Калкунском доме опеки социальным педагогом. Оксана считает, что сегодня отношение общества к особенным детям меняется в лучшую сторону. Детей с физическими или психическими отклонениями принимают гораздо спокойнее, чем это было лет 10 назад. Оксана рассказала «Чайке» об особенностях воспитания детей с нарушениями развития, о буднях и праздниках, проблемах и радостях педагога, работающего с особенными детьми. 

Без предрассудков

Я закончила Даугавпилсский университет с дипломом учителя биологии. Но по специальности работать не пошла, так как на тот момент она не была особо востребованной. Моим первым местом работы стал Калкунский дом ребёнка. Я устроилась туда воспитателем. У меня не было предрассудков по поводу того, что придётся работать с детьми с физическими и психическими отклонениями. Я с детства живу в Калкунах. Мне не раз доводилось видеть воспитанников детдома, поэтому их мир не был для меня особо чужд. 

Найти подход

На первых порах было сложно. К каждому ребёнку нужно было найти свой подход, знать особенности поведения, интересы, чувствовать настроение и реагировать в зависимости от этого. Но, несмотря на специфику работы, в течение года мне удалось освоиться и наладить контакт с детьми. Я старалась быть им где-то другом, где-то мамой, пыталась войти в их положение. И в какой-то момент я к ним настолько привыкла, что стала относиться как к обычным детям. Мы вместе играли, рисовали, лепили, танцевали, отмечали праздники и просто общались.

Об обучении самым простым вещам

Через год мне предложили стать социальным педагогом. Я пошла учиться, чтобы получить соответствующую квалификацию. Продолжала работать и осваивать новые обязанности. 

Особенности воспитания детей с нарушениями развития заключаются в том, что обучение даже простейшим навыкам и умениям — это кропотливая и долгая работа. Вместе с психологом, логопедом и другими специалистами мы составляли реабилитационный план для каждого ребёнка. На основании плана учили детей основным навыкам самообслуживания, развивали мелкую моторику, учили их познавать мир. Так как у детей были нарушены отношения с окружающим миром, мы объясняли и показывали, как нужно общаться друг с другом, как вести себя в группе. 

О взаимодействии

У всех были свои особенности поведения. Кто-то в себе замыкался, кто-то был очень возбудимым. Нужно было искать способы как успокоить, завлечь или переключить внимание. Например, я видела, что ребёнку музыкальная игрушка нравится. Начинала через эту игрушку контакт с ним налаживать. А потом потихоньку и что-то новое предлагать. В основном, я занималась с теми воспитанниками, которые учились в специальной школе в  Медуми. Я помогала им учиться читать, писать и считать. Мы лепили, клеили, играли в магазин, через игры знакомились с профессиями. Но процесс обучения проходил совсем не так, как с обычными детьми. Например, могли уйти годы, чтобы некоторые из воспитанников могли научиться завязывать шнурки, застёгивать молнию, писать своё имя.

О трудностях

Некоторые дети вели себя агрессивно, дрались. Особенно сложно было справляться с ребятами подросткового возраста. Мы старались эту агрессию в другое русло направить. Привлекали к  различным мероприятиям, водили в спортзал или в специальную комнату для расслабления, где можно было музыку послушать, в кресле-качалке покачаться.

О сложных случаях

Были и дети с комплексными нарушениями и тяжёлыми дефектами — кто-то совсем не ходил, кто-то не разговаривал. С такими ребятами нужно было просто побыть рядом, подержать их за ручку, рассказать сказку, послушать вместе спокойную музыку или вывести на прогулку. И пусть они не говорили, но глазами, улыбкой давали понять, что реагируют, что им необходимо общение. Вот так на уровне ощущений мы выстраивали с ними эмоциональный контакт.

Не наказывали

Когда дети плохо себя вели, мы их не наказывали. Они и так многого лишены, ну как ты их накажешь. А похвалу, поощрение старались использовать. Например, дети собирали плюсики за хорошее поведение, красиво сложенные вещи, порядок в комнате. Призом могла быть поездка в кино или театр. Конечно, и без плюсиков поехали бы, но мы старались мотивировать их. Бывало, что ребята даже хитрили, плюсики себе дорисовывали. 

О приятном 

Ребята очень любили рисовать. Увлечённо смешивали краски, создавали новые тона. Понять, что изображено на рисунках было сложно, но иногда получалось очень даже красиво. Так они самовыражались, переносили своё видение мира на бумагу. Некоторые вязали шарфы, занимались подделками из ниток. Почти всем нравилось петь и танцевать. Ребята с нарушением опорно-двигательного аппарата тоже разучивали песни и танцы, участвовали в концертах, конкурсах, таких, например, как «Nāc Līdzas». На кухне учились заваривать чай, готовить бутерброды, выпекать кексы.

В обществе

Также мы вывозили наших воспитанников в кино, театр, кафе, магазины, на детские площадки, на прогулки по городу. Ездили в Ригу на экскурсии, на море в Юрмалу. Постепенно можно было наблюдать, как дети начинали идти на контакт с незнакомыми людьми, умели вести себя в кафе или театре. Но нельзя было взять неподготовленного ребёнка и сразу вывести в люди. Потому что лишний шум, скопление народа могли вызвать нервозность. Обычно мы сначала наблюдали, как воспитанники вели себя на мероприятиях, которые проходили у нас. И решали, готовы ли они выезжать за пределы социального центра. 

Об отношении окружающих

Мне кажется, в последнее время в обществе изменилось отношение к инвалидам, к тем, кто в силу своих патологий выглядит иначе. 10 лет назад, когда мы выходили в общественные места, люди с большими глазами на наших воспитанников смотрели. Сейчас, к счастью, детей с физическими или психическими отклонениями совсем по-другому принимают. Сами же дети хотят быть в обществе и в силу своих возможностей интересуются тем, что происходит вокруг. Когда они выезжают за пределы центра — это такой праздник для них. Они ждут этой поездки, готовятся к ней.

О желании общаться

Дети из обычных школ приезжали с концертами и подарками. Некоторые из них спокойно реагировали на заметные отличия воспитанников и без проблем шли на контакт. Но были и те, которые сначала сторонились наших ребят. Но наши — не закомплексованные, всё равно к детям подходили и первыми начинали общение. 

Моей дочери 8 лет. Она тоже бывала в гостях в социальном центре. Конечно, сначала было много вопросов. Сейчас она знает, что это — просто особенные дети. После того, как я перестала работать в Калкунах, мои бывшие воспитанники звонят мне, пишут, спрашивают, как у меня дела. Просят дочку позвать к телефону, она с ними тоже разговаривает. Я понимаю, что им очень общаться хочется. И нам не тяжело с ними поговорить.

О совместном проживании

Воспитанники социального центра живут в группах по возрастам под непрерывным присмотром персонала. Персонал учит ребят самостоятельно умываться, причёсываться, одеваться и просто уживаться вместе. Чтобы старшие помогали младшим, чтобы у детей было ощущение одной семьи. 

О жизни после детдома

В доме опеки живут ребята с тяжелыми диагнозами. Поэтому, в отличие от детей из обычных детдомов, даже достигнув 18 лет, они продолжают здесь жить и дальше.

Этот возраст — только цифры, так как многие из них, в сущности, так и остаются детьми. Бывают очень редкие случаи, когда ребята после интерната живут отдельно. Например, я знаю об одном таком парне. Он воспитывался в центре ещё до того, как я туда пришла работать. Сейчас он в Огре живет. У него есть отдельная комната в социальном доме. Он умеет готовить, стирать. Сам ходит в магазин, знает, что сколько стоит. Рационально использует деньги, старается подрабатывать, активно путешествует по латвийским городам.

Дети хотят в семью

Бывало, что привозили совсем запущенных детей. Например, ребёнку 8 лет, а он не разговаривает, играть не умеет, ест руками, всего боится. У нас через какое-то время такие дети постепенно начинали говорить, есть самостоятельно, другие навыки осваивать. Но как бы то ни было, каждому нужна семья, каждый мечтает о маме и папе. Часто дети сотрудниц мамами называют, очень привязываются. 

Не все могут работать в детдоме

Чтобы работать с особыми детьми, я много училась, посещала курсы. Конечно, получила знания, которые мне пригодились. Но в моей работе столько ситуаций случалось, когда нужно было с детьми общий язык найти чисто по-человечески, не по инструкции. Надо было уметь слушать, анализировать, а главное — создавать атмосферу доверительного общения. И мне моя работа нравилась. Как можно не любить то, чему ты отдаешь часть своей души? Но понимаю и тех, кто не смог работать. Это всё индивидуально. Бывало, что люди приходили, но им даже визуально сложно было ребят воспринимать. И они уходили. Я в течение почти 15 лет работы разных детей видела, ко многому уже привыкла.

О выгорании

Профессиональное выгорание тоже случалось. Иногда чисто физически тяжело было. Например, с ребятами, которые самостоятельно передвигаться не могли. А их поднимать нужно было. Психологически и эмоционально тоже непросто, ведь каждую ситуацию приходилось пропускать через себя.

Иногда шла на работу и не знала, что меня ждёт. Характеры у детей разные и настроение переменчивое. Только улыбался, а через минуту плакать начинал или вести себя агрессивно. Самое тяжёлое, когда лежачий ребёнок на меня смотрел и как будто говорил: «Помоги!», а я — бессильна. Иногда казалось — всё, не могу и не хочу больше! Но отдохнёшь и опять идёшь. И супервизии с психологом в таких случаях помогали. 

О тёплых отношениях

Помню, прихожу после болезни или отпуска, а они ко мне навстречу летят, обнимают. Некоторые мамой называли, говорили: «Ты самая лучшая и красивая». С новой причёской или маникюром когда приходила, сразу замечали и говорили: «О, какие у тебя ногти!». Некоторые воспитанники педагогов даже по запаху духов могли отличить. И очень тонко чувствовали настроение, могли обнять, пожалеть.

Какие они?

Для меня они — дети как дети. Вместе играли, могли подраться, потом помириться. Мальчики с девочками друг к другу симпатии испытывали. На дискотеках на танец приглашали только тех, кто нравился. Порой задавали серьёзные вопросы: «Почему у меня мамы нет?», «Почему я в коляске сижу?». Словами это описать сложно. Нужно увидеть и почувствовать, только тогда можно проникнуться.

Нас можно найти также: