«Я вернулся. И снова заболел театром», – Эдуард Бельников

Эдуард Бельников (21 год), последний герой нашего проекта «Новые территории», родился и вырос в Даугавпилсе. В жизни Эдуарда случалось много интересного – польский садик и школа, занятия в церкви, попытка уехать за границу и очень много театра. О своих новых территориях Эдуард рассказывает откровенно и с юмором.

– Перейти к прослушиванию аудиоистории

С польской культурой я познакомился в детстве, хотя польских корней у меня нет. Просто так случилось, что в одном детском саду мою пятилетнюю сестру отправили домой, потому что она забыла сменку. Она потерялась, мама сильно ругалась с воспитателями и перевела нас в другой садик – под руку попался именно польский. А потом я окончил Польскую гимназию.

Кроме школы и садика, я всегда посещал что-то ещё и был активным ребёнком. Окончил музыкальную школу по классу аккордеона, но на нем сейчас не играю. Зато играю на гитаре. Попробовал многое – от танцев до борьбы, но как-то быстро надоедало, был этаким сорванцом – мог умудриться разрисовать потолок, сам не понимая как.

С самого детства я был связан с творчеством. Профессионально у меня в семье с этой сферой никто не связан. Но папа любил петь под гитару, так и случилось моё первое знакомство с творчеством. Ещё он много лет работал продавцом и всё время как-то находил общий язык с другими людьми, на базаре, например, легко «выбивал» скидки, и эту черту я тоже перенял от него – умение общаться с людьми и поддерживать с ними хорошие отношения.

В театр впервые попал при церкви, играл какого-то чёртика. С 4 лет меня водили в церковную школу, и я получил, так сказать, основное церковное образование. Обычно его получают к годам шестнадцати, но я получил его в 11 лет. И даже собирался идти дальше, где уже старшие ребята готовятся к высшему образованию. Но в 11-12 лет я перестал верить в бога. Может, поумнел. Шучу, конечно. Просто полагаюсь на науку, я – материалист, и для себя осознал, что бородатого облака на небе не существует и всё гораздо проще – мы существуем просто потому, что существуем.

Но о том времени у меня до сих пор самые тёплые воспоминания. Люди, которых я там встретил, просто прекрасные, всегда рад их видеть. И скажу, что там не встречал ни одного плохого человека.

Сейчас я верю в людей, в собственные силы. Всем нам надо во что-то верить.

Мне было лет 13, я учился в музыкальной школе. Однажды педагог по хоровому пению Сергей Пименов предложил мне сходить на пробы в театр «Искатель», где его друг, режиссёр и актёр Юрий Лосев, набирал группу. Я тогда нафантазировал, что приду в какой-то большой театр и у меня будут главные роли. Конечно же, так не было.

Прихожу я, высокий, тощий, во Дворец Культуры. Юрий Георгиевич начинает меня проверять. Говорит, мол, прочитай стих, пройдись, покричи. А я ему демонстрирую стих на польском (на русском не знал) и неуклюжую походку. Юрий Георгиевич тогда ещё сказал, что человек с костылями лучше ходит, но почему-то меня взял и попросил привести с собой друга. Я привёл брата. Сначала мы много занимались дополнительно. Потом стали играть во многих спектаклях. А через несколько лет Юрий Георгиевич нам предложил ставить пьесы самим. Я бы сказал, что даже немного заставил, но я втянулся. Так появился «В будущее возьмут не всех».

Этот первый серьёзный спектакль, который я ставил, случился в 2019 году. Когда мы только решили его ставить, поехали в театральный лагерь на три дня и работали там по 12-16 часов. Мы подготовили фундамент спектакля, после чего оставалось две недели, чтобы его шлифовать и сдать. После лагеря свои наброски мы показали Юрию Георгиевичу. Он отвёл меня в сторону и сказал: «Это – ерунда, это нельзя показывать людям». И через два дня улетел на неделю в Италию. Я не знал, что делать. и всё же за неделю мы переделали спектакль. Приехал Юрий Георгиевич и сказал: «Это интересно и можно смотреть».

Тема спектакля мне была особенно близка. Он был про миграцию. В начале спектакля выходили люди, которые однажды уехали, кто-то вернулся насовсем, кто-то всё ещё в поисках, и рассказывали об этом. И вот выхожу я – отработав три месяца в театре, наслаждаясь своим делом, но не получив того, что хотелось бы. И я понимал, что здесь то, что я хочу делать – никому не надо. И думал, что вынужден уехать.

Крепость, осень, прекрасное солнце, закат, 7-8 часов вечера. Идёт спектакль, сидят мои родители, я играю абсолютно маленькую роль и в конце выхожу читать стихотворение:

Да, для нас это грязь на калошах,
Да, для нас это хруст на зубах.
И мы мелем, и месим, и крошим
Тот ни в чем не замешанный прах.
Но ложимся в неё и становимся ею,
Оттого и зовем так свободно — своею.

Это стихотворение Анны Ахматовой о родине, о том, что даже если на ней все плохо, она всё-таки моя.

Через четыре дня после этого спектакля я уезжал за границу, и тогда я безумно любил свой город и люблю до сих пор, и не хотел уезжать, я даже считал, что во многом меня вынудили это сделать. Я думал, что проиграл, что не могу добиться успеха там, где родился, вырос, что я – слабый. И я разревелся прямо на сцене. Плакали и зрители. Ведь у каждого человека есть тот, кто уехал. Это забирает людей больше, чем рак.

Я не помню себя без польской культуры, поэтому для меня польский – как второй родной. И вот в 2019 году я переехал в Польшу, чтобы учиться в университете в Люблине. И изначально я думал, что уехал из-за образования. А потом понял, что, наверное, из-за близких мне людей. Все эти люди в один момент уехали в Польшу. И ко всему этому – там хорошее бесплатное образование и приличная стипендия. Так и сложилось, что решил уехать. А вернулся… по разным причинам, не то чтобы я бегал за людьми, но когда близкие снова вернулись в Латвию, то в Польше стало намного меньше смысла.

И летом 2020 года я приехал в Даугавпилс на каникулы и понял, что больше не хочу учиться очно. Да и в том университете были конфликты с учителями. Я везде и всегда – первый на вылет. Учусь хорошо, но паскудный (улыбается) или у меня просто есть своё мнение, которое я не боюсь высказывать. И так сложился пазл, что я больше не вернулся в Польшу.

Когда ты уезжаешь, ты будто не справился, будто пытаешься найти другую, более лёгкую, жизнь. И если ты возвращаешься, то все начинают спрашивать о том, почему вернулся, что случилось... Я уже больше года здесь, но меня спрашивают до сих пор. И это бьёт, бьёт...

Нет счастливых эмигрантов в первом поколении. Там, далеко, ты в лучшем случае гость, но своим ты там не будешь. А если ты уехал и вернулся, то ты будто бы проиграл дважды. И тебя здесь никто особо не ждёт.

Когда я приехал в Даугавпилс на первые каникулы зимой, я понял, что я здесь уже не нужен, а в Польше я ещё не нужен. Те связи оборвались, а новых ещё не стало. Некуда деться. За границей ещё не нужен, здесь уже не нужен, списанный ломоть... Своеобразный вид одиночества.

Когда я уезжал, я бросил театр, несмотря на то, что готовился со временем заменить Юрия Георгиевича. Я уехал, и через две недели Юрий Лосев умер. А я уже отрёкся от всего этого, от группы, от хороших пьес. И вернувшись через год, нужно было начинать заново. Меня уже не ждали. Но я начал.

По возвращению я поступил в частный университет, изучаю экономику, дипломатию, маркетинг и рекламу. С октября по май активно работал в Даугавпилсском театре монтёром сцены, отвечал за декорации. Сейчас у меня своеобразный отпуск, но планирую вернуться. Ещё занимаюсь организацией и проведением мероприятий.

Я понимаю, что должен зарабатывать. Не могу позволить себе быть художником на полную и посвящать себя только искусству. Но я и не хочу потратить жизнь только на зарабатывание денег без искусства и других интересных вещей. И решил, что направление, которое я выбрал, хороший вариант – работа и с людьми, и с деньгами.

Активная театральная жизнь вернулась. Я снова заболел театром. Это всё-таки максимально разносторонняя вещь. Поставить поэтический вечер – одна работа, поставить комедию – совсем другая. И я думаю, что занимаясь театром, актёрским ремеслом, режиссурой, светом, звуком – можно пробовать и пробовать что-то новое, всё время оставаясь в театре, и это не надоест.

Для меня театр – одна из немногих возможностей меняться энергетикой со зрителем. В театре ты свободен и используешь все инструменты. Театр можно сравнить с болезнью, с наркотиком. Мандраж. В голове пухнет, в животе мутит. Невозможно отдавать столько времени театру, не заболев им. Если однажды заболеваешь театром, то остаешься там навсегда.

Сейчас стараюсь много работать. У меня грандиозные планы. Сначала хочу получить высшее образование, хочу продолжить работать в нашем городском театре, пройти актёрские курсы.

Что не нравится – что все о будущем. Мало, что делается сейчас. Вот хочешь сделать спектакль, а не можешь… Люди боятся или не могут пойти. А без людей создавать – смысла нет. Поэтому сейчас занимаюсь много чем, но не за что ухватиться. Но всё хорошо.

Другие наши истории из проекта «Новые территории» можно прочитать здесь.

Текст: Настя Гавриленко
Фото и видео: Жанна Шилейнис-Шилейко

Если вам нравится то, что мы делаем, вы можете нас поддержать и помочь нам сделать таких историй ещё больше! Спасибо, что вы с нами!