8 января своё 75-летие отметил замечательный латвийский артист театра и кино Арнис Лицитис. Самый снимаемый артист за всю историю латвийского кино. И отличный человек с юмором. До пандемии его часто можно было встретить в каком-нибудь рижском кафе, внимательно читающим газету с национальным уклоном Latvijas avize. А как увидит старого знакомого, с улыбкой достает «Советский спорт»… Сейчас юбилей — в семейном кругу.
Арнис, вы, говорят, почти как Ивар Калныньш, в последние годы всё больше в России снимались?
И на Украине тоже. Затишье было в начале девяностых — сейчас кинопроизводство давно вышло на достаточно неплохой уровень. Только в той же Украине я снимался очень много — и в двухсерийном фильме «Снежная любовь», и в сериале «Бездельники», который даже по Первому каналу показывали. Режиссёр Оксана Байрак всё время достает откуда-то деньги. Конечно, эта кинопродукция – результат вовсе не меценатства, а средство зарабатывания денег. Продюсер потом покупает рекламное время, ставит свои видеоролики…
В последние годы я был занят в Латвии театральными проектами. В спектакле «Клёв» играл с Мартиньшем Вилсонсом, с Иваром Калниньшем играл в «Ежике в тумане».
Это правда, что вы, как и умудрённый опытом Армен Джигарханян, можете играть в совершенно любом фильме и даже рекламе?
Вообще-то, бывает такая реклама, после съёмок которой хочется сразу её забыть, как страшный сон. Но реклама зачастую была частью моего заработка. На Украине, кстати, как-то снялся в клипе их популярной певицы. В кадре приезжаю к ней на авто и говорю, что всё будет хорошо. А за съёмки в латвийской рекламе наши артисты обычно получали гроши.
А так, я сыграл более чем в ста фильмах. Ивар Калниньш от меня где-то на десяток кинолент отстал. Я даже по этому поводу попал в Книгу рекордов Латвии!
Помните свой первый фильм?
Конечно! Мне было 18 лет, когда я снялся в фильме Рижской киностудии «Заговор послов», где играл латышского стрелка и был большой сволочью. Потому что страшно за революцию болел и на всех стучал. В последующие годы я постепенно рос в звании — от рядового стрелка перешёл к ролям ефрейтора, майора, полковника. Вершина моей «армейской» карьеры — Верховный главнокомандующий — роль императора Павла Первого в «Багратионе».
А так, я был маньяком, запускавшим ядерные боеголовки в «Одиночном плавании», следователем, щупавшим труп в «Депрессии», курчавеньким греком в «Руси изначальной». Меня убивали в детективе нашей Рижской киностудии «Малиновое вино», но я не оставался в долгу, отстреливаясь в кинофильмах на военную тематику.
В кинофильме «Случай» режиссёра Репина я играл врача и перед съёмками тренировался на настоящих пациентах. В больнице Склифосовского два опытных врача мне показывали, как правильно откачивать человека. Так что, если что, могу и сейчас…
Помню, впервые в жизни совал в желудок пациенту какой-то шланг, и, извините, содержимое желудка наружу вышло. Большое переживание, надо сказать, а врачи усмехались. Кстати, в том же «Случае» я впервые обнажился: откачав несчастного, пришел к киножене, после чего утром встал абсолютно голый. Это уже было при Михаиле Сергеевиче Горбачёве, так что уже можно было. Не комплексую — это моя профессия. А вот партнерша стеснялась, все прикрывалась кофточкой. Оператор чуть со смеха не помер.
В скольких странах мира побывали?
Давно сбился со счёту. Смело пиши, что объездил полмира. В 23 года впервые снимался в зарубежной картине — в ГДР, в телефильме «Наёмники». А во время съёмок литовского фильма «Оборотень» даже удалось съездить в Аргентину (надо учесть, что это было в самый расцвет советской власти). А однажды сыграл главную роль в американской политической мелодраме «Фактор чувств» — с Мирдзой Мартинсоне. Правда, большую часть съёмок американцы проводили в Латвии, но, что приятно, гонорар был всё равно в долларах.
По советским временам я был достаточно богатым человеком. Но… на «Жигули» всё равно копил. На закате перестройки десять тысяч рублей сгорели в Сбербанке. Но мне к таким трюкам не привыкать. Помню, однажды висел над пропастью, подстрахованный одной проволокой, это было на съёмках на киностудии имени Горького…
Лет десять назад вы работали в нашем театре Русской драмы…
Получал сотню латов (тогда было в латах). Кстати, директор театра Цеховал сказал, что это — ставка ведущего артиста. Я понимаю, конечно, что государству было всё по барабану, но кто у нас, если не государство, должен поддерживать кино и театр? У нас почему-то это принято за норму: артист должен драть, извините за выражение, все части тела, бегать по халтурам, корчить рожи. И получать за это гроши. А между прочим, в той же Москве даже совсем непопулярный артист получает бесплатно большую квартиру в хорошем районе – это нормальная практика.
Вообще-то, зачем далеко за примером ходить. Мой коллега — Лембит Ульфсак (к сожалению, недавно ушёл из жизни) из соседней Эстонии, спокойно работал в театре, имел нормальную машину и только своим театральным трудом обеспечивал семью. Нормальный европейский уровень. Так что, должна, конечно, быть какая-то государственная программа…
Вы можете сказать: а вообще-то за последние годы уровень культуры в отношениях артистов с продюсерами, режиссёрами, просто людьми у нас повышается?
Я однажды беседовал с журналистом у очень хорошего, дорогого туалета, в котором хороший человек устроил неплохое кинозаседание. Разве не замечательно? Кстати, у меня в Москве знакомые — у них в туалете целая библиотека! От Маркса-Ленина до интеллектуальной литературы. Конечно, уровень повышается!
Лет десять назад, помню, свой юбилей вы отмечали в рижском армянском ресторанчике…
Потому что мне нравится Армения. Я как-то в начале девяностых, будучи артистом рижского ТЮЗа, бывал и в Армении. Ездил туда со спектаклем «Демократия» Иосифа Бродского в постановке Адольфа Шапиро. Тогда у Армении были очень трудные времена, даже отопления не было. И мы согревали людей своим искусством. Потому я и арендовал тогда домик в тёплом армянском ресторанчике. Тем более, что это как раз рядом с моим домом.
Вы мечтаете о какой-нибудь роли?
Интересно бы сыграть… Казанову! Но мне не столько важна главная роль, сколько атмосфера самих съёмок. Вот была у меня, предположим, неудачная роль, а я её с любовью вспоминаю, потому что люди меня хорошие окружали. А иной раз роль потрясающая, но режиссёр — такой непроходимый дурак, что и вспоминать не хочется!
Вот хорошие воспоминания после съёмок на Украине. Я там так часто снимался, что на собственном опыте понял, что это не просто анекдот, а быль, святая правда. Итак: украинская ночь, степь, луна, перерыв в съёмках, тишина. Из избы выходит кинорежиссёр, смотрит: действительно ночь, степь, луна, перерыв, тишина. И говорит шепотом: «Пора перепрятывать сало!».
Долгих лет жизни вам и много ролей!
