В рубрике «Минута на размышление» актёр Даугавпилсского театра Михаил Абрамов рассказал о том, как помогал Мойдодыру, почему в жизни всегда «пахнет» чемоданами и что скрывается за дном.

О детстве и первой роли

Я родился в Риге, и сразу из пелёнок меня понесли в театр, потому что семья была театральная. Отец и мама работали в театре, отец – актер, мама – костюмер. Отец до сих пор работает, мама давно на пенсии. Они оба работали в ТЮЗе, который закрылся в 1992 году и который возглавлял Адольф Яковлевич Шапиро.

Читай нас в Telegram

В три года я был подсадной уткой в спектакле «Чукоккала» по сказкам Корнея Ивановича Чуковского. Спектакль был длиннющий, три акта, два антракта. Меня выводил уже ныне покойный актер Валерий Дик за ручку из зала, он был Мойдодыром, я говорил фразу: «А нечистым трубочистам стыд и срам, стыд и срам!» Это и была моя первая роль.

О театре и учителях

Я учился на экспериментальном курсе при театре Русской драмы. Там были замечательные люди, в том числе Влад Наставшев некоторое время был с нами, и Настя Тимошенко, актриса Русской драмы, и другие. Семен Михайлович Лосев, наш наставник, уехал, я пошёл совсем в другом направлении, хотел избавиться от театра, нужно было на что-то жить… Это были нулевые годы, более светлые, по сравнению с девяностыми, можно было что-то заработать. И я ушёл, потом вернулся, начал заниматься у Виктора Янсона.

Мы сделали несколько интересных проектов, один из самых ярких – «Ритуальные басни». Там участвовала Елена Фатичева, она сейчас тоже в Даугавпилсе, замечательный хореограф, ученица Ольги Житлухиной, выдающегося хореографа современности, я считаю. Я тоже с Житлухиной пересекался в какой-то момент жизни, потому что занимался ещё модерн-балетом у Илоны Абеле и потом попал к Житлухиной, с ней сделали два проекта.

После погружения в работу у Янсона я уехал в Санкт-Петербург, там я работал в театре под названием «Суббота», это камерный государственный театр с богатой историей, там я познакомился с Хабенским и преподавал у него в студии творческого развития, был педагогом по сценическому движению. Четыре года отработал и в театре, и у Хабенского; были мы на разных фестивалях, жизнь была насыщенной. Потом я понял, что, если я хочу оставаться в России, то надо быть гражданином России, иначе возникает много проблем как у работодателя, так и у работника. Я не хочу российское гражданство, мне это неинтересно. И я поехал в Даугавпилс.

Михаил Абрамов в роли Дористео в спектакле "Изобретательная влюблённая"
Михаил Абрамов в роли Дористео в спектакле «Изобретательная влюблённая». Фото: Джейна Саулите

О Даугавпилсе и Даугавпилсском театре

Рига сильно изменилась. Вот вы уезжаете, потом возвращаетесь и понимаете, что то, что было раньше, куда-то ушло. И наступила какая-то меланхолия в городе, которая не дает толчка для развития. Такой толчок я почувствовал в Даугавпилсе.

Мне не скучно. Даугавпилсский театр, я имею в виду труппу, маленький. При этом труппа мультифункциональная, и здесь меньше проблем с выяснением профессиональных отношений всякими подковерными способами. Здесь всё уходит на задний план, потому что надо трудиться и трудиться. Особенность Даугавпилсского театра в том, что здесь есть много работы, очень много работы. Её дают – на, бери и делай. Здесь я не сижу без ролей. И здесь нет конкуренции, я не люблю конкуренцию, потому что не хочу тратить на нее время. Мне очень комфортно, когда много работы. Это сложно, да, конечно. Но одновременно и очень просто.

Я не чувствую себя здесь временным, скорее постоянным, но говорить, что вот так прямо корнями врос, не стал бы, это будет лицемерием, потому что в жизни во все времена есть легкое ощущение чемоданов, полусобранных на всякий случай. Я не могу ручаться, что я здесь до гроба, это было бы, по-моему, глупо.

Михаил Абрамов в роли конферансье Майка в спектакле "Тайна мистера Икс"
Михаил Абрамов в роли конферансье Майка в спектакле «Тайна мистера Икс». Фото: Джейна Саулите

О ролях и тонкостях профессии

Я не мечтаю о ролях, вот сыграть того-то и того-то. Нет у меня таких стереотипов. Каждая роль дается мне сложно и интересно. Она может быть маленькая, может быть большая, в ней может не быть текста, а может быть много текста, она может быть пластической – все роли нравятся и не нравятся. Нравятся, когда понимаешь, что что-то получилось, что можно что-то развивать, ведь спектакль не равен премьере. Премьера – это всегда такой зажатый драйв: человек собран, потому что он зажат. Потом же происходит расслабление и начинается раскрытие. Мне как актеру сложно, когда спектакль играется раз в месяц, раз в полгода, а то и реже. Происходит не раскрытие души, а, как актеры говорят, вечер воспоминаний – мы просто вспоминаем, что же мы делали. Это очень сложно.

Михаил Абрамов в роли Барона в спектакле "В трясине"
Михаил Абрамов в роли Барона в спектакле «В трясине». Фото: Джейна Саулите

Один из моих любимых спектаклей – «Поговорим?!» Он хорошо игрался на малой сцене, потом его перенесли на большую, энергетика изменилась. На малой сцене на зрителя могли попасть капли пота актера, кому-то это нравилось, кому-то нет, это уже другой вопрос, но эта «комнатность» спектакля была важна. А в большом зале «докричаться» (спектакль без слов) до пятого ряда уже очень сложно.

О богеме

Богема – слово такое разношерстное, мне кажется. Некоторые воспринимают как ругательство, а некоторые – как обозначение элиты. Мы, актеры, ведь «продавцы дождя» по большому счету, то есть у нас ничего нет, поэтому в принципе нас можно назвать богЭмой, довольно странным народом как в жизни, так и на сцене. Вообще же я считаю, что нет никакой богемы. Есть, возможно, какие-то маски, которые кто-то не снимает и ведет себя в обществе странно. Это такая голливудская система, когда актер не выходит из образа. Мы же стараемся как-то отключаться от того, что происходит в театре, и в жизни мы иные. Я о других судить не могу, только о себе. Я интроверт, закрытый человек, и увидеть меня где-то в клубе или в баре можно крайне редко. Наверное, кто-то в Даугавпилсе причисляет себя к богеме, я нет, хотя я тоже очень странный человек.

Михаил Абрамов в роли Эдукса в спектакле "Кричащие"
Михаил Абрамов в роли Эдукса в спектакле «Кричащие». Фото: Джейна Саулите

О любимых книгах и фильмах

Для меня одна из самых настольных книг – «Собачье сердце». Впрочем, и фильм тоже «настольный», это абсолютно разные произведения, хотя и похожи друг на друга. В обоих случаях так четко передано это ощущение маразма и ужаса, о которых собственно и писал Михаил Афанасьевич. Для меня и книга, и фильм – на все времена.

Конечно, это и русская классика, и что-то из зарубежного. У меня нет каких-то конкретных предпочтений к чему-то одному. Это и к фильмам относится. Я вот сказал сейчас «Собачье сердце» — ну, это просто мысль так побежала. Я вообще всё могу смотреть – от абсолютно пошлых комедий до глубокой документалистики. Тарковского назову – все фильмы; Германа-старшего. Многие ругают его фильм «Трудно быть богом», я смотрел его в кинотеатре на закрытом показе, это еще в Петербурге было. Люди уходили буквально через пять минут, фильм шёл три с половиной часа.

Для меня Герман-старший – человек, который показывает тебе то, что находится под дном. Не дно, а то, что под дном. Он тебе всё впихивает это, впихивает такими грубыми мазками. Эти его замечательные находки, когда передний план – такое броуновское движение, а на заднем плане происходит главное. Тебе что-то мешает смотреть, ты всё время пытаешься убрать всё лишнее, чтобы увидеть и услышать, прильнуть к динамику. Герман-старший создает безумное напряжение.

Михаил Абрамов в роли Кулигина в спектакле "Гроза"
Михаил Абрамов в роли Кулигина в спектакле «Гроза». Фото: Джейна Саулите

О Боге и вере

Я не хожу в церковь. Я крещеный еврей, на самом деле это был такой опыт, скорее актерский. Я крестился в православие в 26 лет. Меня могут ругать сколько угодно со всех сторон, честно – мне всё равно. Я здесь, на земле, а что там дальше будет… У меня была очень верующая бабушка-баптистка. Кстати, очень симпатичная аскетичная вера.

Праздников я не соблюдаю никаких – ни еврейских, ни православных, ни баптистских, ни католических. Для меня есть отдельная каста людей, те, кто верят, у меня нет к ним никакого брезгливого отношения. У меня много вопросов — почему человек верит в одну книгу? И в этой книге нет объективных доказательств. Для меня всё это – уровень сказки. Но сказка ведь откуда-то берётся…

А правды нет. История у нас переписывалась и переписывается каждый день. Что Иисус жил две тысячи лет назад, что Стивен Хокинг доказал то-то и то-то — хорошо, ребята, вы в это верите. Я же верю в людей, в природу, в то, что происходит со мной, в то, как я контактирую с людьми и природой. Для меня важно здесь и сейчас, а не то, что я читаю книгу и поглощаю что-то, кем-то написанное. Кем? Апостолами? Апостолы – люди, значит, они точно такие, как я. Значит, они могут врать, как и я. Я нахожусь в прекрасном положении – я не знаю.

Михаил Абрамов в роли министра в спектакле "Голый король". Фото: Джейна Саулите
Михаил Абрамов в роли Министра в спектакле «Голый король». Фото: Джейна Саулите

О смысле жизни и будущем

Смысл жизни – в незнании и во впитывании всего, что происходит именно с тобой, потому что важно полюбить себя. Я имею в виду, что надо понять, как ты можешь взаимодействовать с миром – с человеком, с предметом, с растением. Это я и называю любовью.

Через 10 лет я буду примерно таким же, как и сейчас. Через 20, если доживу, я стану более бурчащим, таким человеком, которому всё опостылело, всё не нравится. А через 30, я думаю, я стану всех очень любить…

Михаил Абрамов в роли Юриса в спектакле "Юбилей - 98".
Михаил Абрамов в роли Юриса в спектакле «Юбилей — 98». Фото: Джейна Саулите

Если нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Нас можно найти также:
Facebook
YouTube
Instagram
Telegram

Подписаться
Уведомление о
guest
2 Комментарий
Oldest
Newest Most Voted
Inline Feedbacks
View all comments
trackback

[…] Вадим Богданов, Юрий Дьяконов, Мирослав Блакунов, Михаил Абрамов, Милена Савкина, Наталия Котон, Жанна Лубгане, Ванда […]

trackback

[…] ролях: Майя Корклиша, Михаил Абрамов, Марис Корсиетс, Занда […]