Наста Захаревич, журналистка и беженка из Беларуси, посмотрела документальный фильм «Путин и украденные украинские дети». Фото: Janis Skapars/RUS TVNET
Я уже видела это раньше – сгружённая в одну большую коробку обувь. Это вызывает у меня ассоциации и с Холокостом, и с жертвами Красного террора в Эфиопии. Такая картина вызывает тревогу, и я всегда знаю – это знак беды.
Сгруженная обувь значит, что с её владельцами что-то неладно и они исчезли из этого места не по своей воле.
Такая картина – коробка с горой детской обуви, мелькает и в начале документального фильма «Путин и украденные украинские дети», закрытый показ которого прошёл в Риге 31 января в кинотеатре Splendid palace.
На конференции «Война России против детей», которая прошла в Риге 31 января и 1 февраля, эксперты называли цифры: похищенными оказались около 20 тысяч украинских детей. Вернуть удалось меньше 500.
«Путин и украденные украинские дети»
В фильме рассказаны истории разных детей, вывезенных в Россию после полномасштабного вторжения армии этой страны в Украину. Двоих героев документалки удалось вернуть, одну девочку так и не удаётся найти, а ещё одну «удочерил» лидер партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов, полностью изменив её личные данные.
После того, как 10-месячную Маргариту выкрали из Херсонского областного детского дома, ей поменяли документы на российские, место рождения переписали с Украины на Россию и поменяли имя на Нину. Теперь она живёт в семье Сергея Миронова и его жены Инны Варламовой.
Девочку пытаются вернуть домой, но пока безуспешно. Она стала военным трофеем для высокопоставленного российского чиновника и его жены, которая, кстати, лично ездила выбирать себе этот подарок. Или, правильнее будет сказать, добычу.
Я прошу прощения, если тот факт, что я пишу о живой украинской девочке Маргарите как о вещи, вызывает у вас сильный дискомфорт. Мне самой непросто складывать такие слова в такие предложения, но это надо делать.
Надо называть вещи своими именами: для России Маргарита – это трофей. Один из 20 тысяч однотипных трофеев – украденных украинских детей.
Это геноцид
Я много раз слышала мнение, будто нет ничего страшного в том, что россияне вывезли тысячи украинских детей. Там им, мол, безопаснее, а физическая безопасность – это самое главное. И это был бы хороший аргумент, если бы не одно но. Когда нападающая страна увозит к себе детей с оккупированных территорий, она тем самым совершает геноцид.
Геноцид – это не всегда и не только массовые убийства по национальному признаку. Это преднамеренное и систематическое уничтожение группы, объединённой по какому-то признаку — национальному, расовому, религиозному. И массовый вывоз украинских детей в Россию без намерения их возвращать, но с планом сделать из них российских детей, является геноцидом.
И нет, это не преувеличение со стороны украинцев и не русофобская придумка. Это признанный на международном уровне критерий геноцида.
Более того, именно из-за такого вывоза детей Международный уголовный суд в Гааге выдал ордер на арест президента России Владимира Путина и детского омбудсмена РФ Марии Львовой-Беловой. Это они выстроили систему, которая превращает украинских детей в военные трофеи. Это они стремятся к тому, чтобы в Украине не было следующего украинского поколения.
Суть этого геноцида в том, что украинским детям стирают их национальную идентичность. Мальчик Илья, которого удалось вернуть, рассказывает, что в больнице его учили писать по-русски, а лечащий врач однажды подошёл и сказал:
«Ты больше не должен говорить Слава Украине, теперь вместо этого ты должен говорить Слава Украине в составе России».
В этом принципиальное отличие между тем, как российские военные и гражданские лица похищали украинских детей, и тем, как других украинских детей увозили в страны ЕС.
Россия, в отличие от других стран, пытается полностью уничтожить украинскость. Детей заставляют петь российский гимн, участвовать в пропагандистских шоу, восхвалять российскую армию. Эта армия убила твоих родителей и сожгла твой дом? Благодари их за то, что они тебя спасли.
В странах ЕС нет ничего подобного – дети здесь проходят реабилитацию, местные специалисты и волонтёры помогают им сохранить национальную идентичность и делают всё, чтобы в будущем у этих детей была возможность вернуться домой, если это будет безопасно и они сами этого захотят.
Этим реальная помощь отличается от манипуляции – если ты хочешь помочь человеку, ты делаешь так, чтобы лучше было этому самому человеку, а не делаешь из него или неё трофей.
Ценный товар военного назначения
Но для России украденные украинские дети – это не только трофеи. Это ещё и потенциальные солдаты, которых можно отправить… на войну в Украину.
Это ценный товар военного назначения, и поэтому детей, насколько мы знаем, обычно не пытают физически (хотя бывает и так), но буквально ломают психологически.
Дело в том, что собственный такой товар – заключённые, у России, похоже, заканчивается, и надо придумывать новые способы пополнять свою армию. А ценным товаром военного назначения я называю этих людей не просто так. Такое определение я подслушала у основательницы организации «Русь Сидящая» Ольги Романовой.
Ольга много лет защищает права заключённых в России и очень хорошо знает, как обстоят дела в российских тюрьмах. И до недавнего времени жестокие пытки и сексуальное насилие было там обычным делом – так людей ломали, чтобы они дали правильные показания или просто были более покладистыми.
А сейчас этого практически нет. И дело не в том, что надзиратели и сами банды стали более гуманными и решили, что нельзя так поступать в 21 веке. О нет, просто сейчас заключённых отправляют на войну, и они для страны представляют ценность – они стали ценным товаром военного назначения. И к такой же роли россияне готовят украденных украинских детей.
История Богдана Ермохина
Живой иллюстрацией к этому тезису стал герой фильма «Путин и украденные украинские дети» Богдан Ермохин из Мариуполя. У него нет родителей, он жил в интернате, и в 2022 году его увезли в Россию и отправили там жить в чужую семью.
Его «приписали» к местному военкомату, заранее прислали оттуда повестку и запрещали возвращаться в Украину. Он дважды сбегал, и дважды его план проваливался. Он понимал, что всё идёт к тому, что его отправят в российскую армию, и в какой-то момент вместе с адвокатом решил, что надо максимально привлекать к себе внимание.
Богдан со своим юристом записали видеообращение к президенту Украины Владимиру Зеленскому, и это помогло подключить множество организаций и дипломатов. В ноябре прошлого года Богдан смог вернуться домой.
Будучи в России, он считал каждый день. Его видеосообщения для немногих украинцев, с которыми он общался, часто начинались с того, что он говорил, сколько дней уже находится в РФ. Часто ему приходилось общаться шёпотом и в целом всегда надо было прятаться, чтобы люди, находящиеся в доме, не поняли, с кем он разговаривает.
Богдан дважды пытался бежать из России. После первого побега его мучили и физически, и эмоционально. Его даже вынудили сняться в новостном сюжете про самого себя, в котором он рассказывал, как ему хорошо в России, и что в Украину его пытались выманить, угрожая тем, кто ему дорог.
Такие видео – популярный метод «ломки», который используют и российские, и белорусские силовики для борьбы с неугодными и распространения госпропаганды.
Но Богдану удалось передать сообщение знакомым в Украину, чтобы они не верили тому, что увидят по телевизору.
После второго побега Богдана предупредили, что если он сбежит ещё раз, его отправят в психиатрическую больницу.
О мыслях перед сном
Во всех этих историях об украденных детях я всегда думаю: какие мысли в голове у людей, которые это творят, бывают перед сном? Да, это звучит банально, но внутренний голос перед сном – это очень мощный инструмент психики. Он помогает продержаться в самых ужасных условиях тем, кто знает, что всё делает правильно.
А вот эти люди, усыновившие и удочерившие украинских детей, которых ждёт семья дома? Люди, переучивающие сирот говорить по-русски и запрещающие им иметь хоть какую-то видимую связь с украинской культурой? Что говорит их внутренний голос, когда они после долгого дня ложатся спать? Неужели они и этот голос натренировали на пропаганде так, что даже он говорит, что они молодцы и спасли детей от нацистов?
Они ведь как-то объясняют себе, почему детям надо запрещать их любимую музыку, стирать их идентичность, удерживать их силой там, где вся окружающая среда настроена враждебно.
Этим детям устраивают травлю в школе, их обвиняют в том, что из-за них папы российских детей ушли воевать. Какие логические цепочки должны выстраиваться в сознании человека, чтобы в финале был вывод, что всё правильно, так и должно быть, пусть эти дети мучаются в России?
И речь же не об абстрактных взрослых и абстрактных детях. Я говорю о тех, кто взял таких детей себе в семью. Тех, кто готовит им завтраки, укладывает в постель и, возможно, читает книжки перед сном.
Я не знаю, предусмотрено ли какими-то международными нормами какое-либо наказание для таких взрослых. Но очень надеюсь, что однажды их внутренний голос будет с ними откровенен. И они поймут, что натворили, и будут жить с этим осознанием очень долгую жизнь.
А дети вернутся домой. Они обязательно должны вернуться домой.
