Наста Захаревич, журналистка, магистр философии. Фото из личного архива
Я помню, как в моём детстве учительницы в школе говорили, что девочкам надо одеваться скромно, чтобы не отвлекать мальчиков. Понимание того, что это какое-то перекладывание с больной головы на здоровую, пришло ко мне достаточно быстро, как и понимание того, что в насилии всегда виноват только насильник.
Но патриархат — как мировоззрение и система отношений, продолжает диктовать женщинам в разных странах мира, что (не) делать, как (не) одеваться, куда и когда (не) ходить. Порой это вопрос физического выживания, потому что за нарушение норм, навязанных мужчинами, женщин продолжают убивать.
Без лица и голоса
Несколько лет назад США вывели свои войска из Афганистана, а к власти там окончательно пришли талибы. То, что это будет катастрофа для женщин, было ясно сразу же – радикальный ислам, навязываемый талибами, предполагает, что женщина – это даже не человек второго сорта, а в принципе не человек.
Мы для них – источник порока, и в своей ненависти к нам они дошли до того, что запретили женщинам разговаривать на публике.
«Когда взрослая женщина покидает свой дом по необходимости, она обязана скрывать свой голос, лицо и тело», — указано в новых правилах.
То есть мало того, что женщина не может без необходимости покидать дом (и что есть необходимость решает, естественно, не она, а мужчина), так вне дома она должна закрывать себя полностью и молчать.
Талибы настолько сильны и всемогущи в своей вере, что к пороку их может склонить один только звук женского голоса.
Следит за соблюдением этих правил Министерство поощрения добродетели и предотвращения порока, которое, конечно, уместнее было бы назвать министерством ненависти или министерством людоедства.
Иногда его называют министерством нравственности, но такое название совсем не отражает суть его работы. Нравственность предполагает, что её соблюдение способствует всеобщему благу, а то, что делает это министерство, ставит под угрозу жизнь половины населения страны.
О какой вообще нравственности может идти речь? Это же самый настоящий фемицид – политика, направленная на убийство женщин.
Вы можете сказать, что законы шариата ограничивают и мужчин, и я не против поговорить об этих ограничениях.
Во-первых, они никак не стесняют мужчин в передвижениях, а во-вторых, требования к одежде у них не идут ни в какое сравнение с требованиями к женской одежде. Мужское тело должно быть закрыто от пупка до колен, и всё.
У женщин, напомню, не должно быть видно никакой оголённой кожи. Закрываются и пальцы ног, и глаза – абсолютно всё.
Псевдокультурные особенности
Даже в свободолюбивой Европе этот ужас иногда оправдывают тем, что, мол, такая вот в Афганистане культура. Не надо, говорят, насаждать свои западные ценности людям, которые привыкли жить иначе.
Я такой подход к теме прав человека называю карманным прогрессивизмом. Нам, значит, выдайте все права, защищайте нас Стамбульской конвенцией, разрешите нам однополые браки и гражданские партнёрства, потому что мы достойны самого лучшего, будучи людьми. А женщинам Афганистана и так нормально – и них культура такая.
Это, конечно, полная ерунда.
Во-первых, нет на планете каких-то специальных женщин, которым нравится, что над ними издеваются. Боль мы испытываем независимо от того, к какой культуре принадлежим. И необходимость обращаться к врачам бывает у всех, а вот возможности такой у женщин в Афганистане часто нет.
Показывать тело посторонним мужчинам нельзя, учиться девочкам запрещают, а как молча работать тем, кто успели вовремя отучиться, тоже неясно.
Во-вторых, отсылки к культуре, которая была всегда, в данном случае – обычная манипуляция, рассчитанная на людей, не интересующихся историей и не умеющих даже гуглить.
Потому что в 2013 году в Кабуле проходил показ мод, а на фото с третьей четверти 20 века видно, что женщины ходили по улицам в коротких юбках и с непокрытой головой.
Жуткие запреты – это не традиции всего афганского народа, а прихоть талибов, которые насилием насаждают свои правила.
Отдельно, конечно, интересно, что так называемые традиции, на которые так любят ссылаться западные зрители с особенно большой любовью к мультикультурализму, калечат именно женщин. То среди традиций оказываются детские браки, то калечащие операции на женских половых органах, то запрет девочкам учиться, то запрет женщинам самостоятельно выходить из дома. А вот защита женщин в традиции никогда не входит.
Точнее, как – мужчины могут утверждать, что женщин не выпускают на улицу ради нашей же безопасности. Однажды у меня был разговор на эту тему с молодым и по местным меркам прогрессивным мужчиной в Иордании. Он на полном серьёзе доказывал мне, что запретами они заботятся о «своих» женщинах.
Я предложила ему самое эффективное средство для защиты женщин – не пускать на улицу мужчин, раз они настолько опасны. Ему почему-то не понравилось.
Ну и что делать?
Обычно таким мужчинам не нравятся вообще любые способы защитить женщин, кроме запретов для нас самих. Они выступают против законов о профилактике домашнего насилия, против ратификации Стамбульской конвенции, против антидискриминационных законов.
Им не нравится идея учить мальчиков вести себя уважительно, и вместо этого они настаивают, чтобы учительницы в школах делали девочкам замечания за «слишком нескромную» одежду.
Лучшее, что мы можем со всем этим сделать – это лоббировать законы, направленные на поддержку женщин, и следить за тем, чтобы эти законы исполнялись.
Если кого-то смущает Стамбульская конвенция, потому что она якобы оскорбляет их христианские чувства, пусть перечитают Библию повнимательней и обратят особое внимание на идею «Бог есть любовь».
Если кто-то против закона о профилактике и противодействию домашнему насилию, пусть позаботятся о своём здоровье и обратятся хотя бы к психологу, чтобы обсудить свои садистские наклонности.
Конечно, я могла бы написать это мягче и более уважительно, но, знаете ли, как-то я устала делать вид, что уважаю тех, кто ненавидит женщин. Не буду же я серьёзно уговаривать кого-то считать меня или афганских женщин полноценными людьми.
Впрочем, о себе я позабочусь сама вместе с другими активистками, а вот женщинам Афганистана действительно нужна сторонняя помощь. В конце концов, для чего, как не для этого, существуют международные гуманитарные организации?