«Чайка» пересеклась с достоянием республики, пианистом и композитором Раймондом Паулсом в Рижском Русском театре имени М.Чехова, где проходила презентация его друга, поэта Яниса Петерса. Представляли выпущенный в Москве сборник стихов Петерса, переведённых на русский язык — «Как дым из саксофона». Раймонд Волдемарович исполнил две композиции. А потом чуть нервно ходил по кафе театра… Готовился к своему вечернему спектаклю «Девушка в кафе».
Маэстро, я даже не знаю, можно ли вам задать сейчас пару вопросов? Такой печальный день… Как настроение?
Ну какое может быть настроение, когда композитор Гия Канчели утром умер? У меня же с ним так много было связано… (Молчит, нервно прогуливается по кафе). Уходят, уходят понемногу. Ну а что делать? Так в этой жизни положено. Остается только работать. Очень, очень жаль… Он ко мне очень хорошо относился. И я ему отвечал искренней взаимностью. Записал несколько лет назад диск с его мелодиями к фильмам и театральным постановкам, и Гия лично приезжал на презентацию в Ригу, мы давали концерт в Латвийском Национальном театре, это за углом от моего дома. Мы же знакомы с начала шестидесятых годов были! Это почти шестьдесят лет!
Ну, эту историю ты уже знаешь, как он приехал на презентацию альбома его музыки в моем исполнении, а потом пришёл ко мне в гости. И вдруг Гия сказал, что у него есть для меня подарок! Он вытащил из кармана CD-диск. Без надписей. Гия попросил поставить диск в проигрыватель. Поставил. Там заиграл джаз. Я послушал минут пять, а Гия, дегустируя вино, довольно спросил меня: «Раймонд, скажи, как тебе этот молодой музыкант?». Я послушал ещё минут пять и сказал: «Это очень хорошо!». А Гия в ответ воскликнул: «Да ты что, это просто гениально!». «А кто играет?». «Это ты играешь!». Это, оказывается, запись моего концерта в Тбилиси в начале шестидесятых была. Он сделал так, что запись сделало грузинское радио. Я об этом и не знал… Помню, меня из зала на руках выносили! О, что тогда было – мы выпили, конечно… Мы тогда вообще очень весело, что говорится, жили.
А вы не хотите этот уникальный диск сейчас издать?
Ну, не знаю… Ну, посмотрим… Ну, это же уже история, что там говорить – как и фильм «Три плюс два», к которому я всю музыку исполнял. Фильм снимался в сотрудничестве с Рижской киностудией и там основную тему написал композитор Андрей Волконский, который вдруг поехал в Таллин к знакомым на свадьбу и… не вернулся. Ну, загулял, бывает. Тогда меня позвали, и я всю его музыку аранжировал и импровизировал – вот как раз запись тех лет. Я на съёмках «Три плюс два» потом и с Андреем Мироновым познакомился, он там играл одну из главных ролей.
Сегодня ушёл из жизни и великий чешский певец Карел Готт. А с ним вы пересекались?
Знаешь, когда-то давно что-то было… Кажется, это было с нашим знаменитым хором мальчиков музыкальной школы имени Дарзиня под управлением Яниса Эренштрейтса – он какую-то песню с Готтом пел. Это было ещё в те времена, когда в социалистической Германии, в ГДР, устраивали такие сладенькие шоу, и мы это смотрели по телевизору, раскрыв рот от удивления, – это был практически Запад! Какие там дамы танцевали! Или потом это было, на конкурсе в Сопоте, где он там крутился? Ну, он, конечно, был хороший певец и заслуженно популярный.
С Петерсом вы сколько лет уже знакомы?
Более полувека точно. Он мне многим помог… А в семидесятые годы мы с ним начали активно сотрудничать. Первыми были, как я их называю, какие-то песенки, они были связаны с фильмом «Клавс, сын Мартиня». Помню, романс Анце – вот это на его стихотворение. А потом пошло, пошло. Я всегда смеялся, что благодаря нашим песенкам он разбогател. Я помню, у него был сперва старый «Запорожец». Потом он написал со мной пару песенок и купил «Москвич» (машина получше), а потом и вовсе престижные в те времена «Жигули». Или, помню, он жил в маленькой комнате с железной кроватью, но через два-три года у него всё поменялось в лучшую сторону – благодаря этим песенкам. Конечно же, «Листья жёлтые» свое дело сделали. Я это говорю с улыбкой, но он серьёзный человек, умный.
Вот если выделять главные его качества, то он, прежде всего, очень крепкий профессионал. И отличный поэт. Его стихи никогда невозможно назвать какой-то дешёвкой. У него даже такие словечки встречаются, которые я, вроде бы хорошо знающий русский язык, не могу перевести… Там посложнее, чем у этой юной поэтессы Аустры Скуини, стихи которой для спектакля «Девушка в кафе» хорошо перевела Ольга Петерсоне, она великолепно это сделала.
Я этот спектакль тут играю не часто, раз в месяц. Я сказал так, когда публика перестанет ходить, тогда прекращаем. Пока ходит. И мне вся эта компания очень нравится. Потому что я на сцене один с актрисой и певицей Вероникой Плотниковой, и мне никто не мешает. С Плотниковой с большим удовольствием играю. Потому что она, все же, не только актриса, но и музыкант. Я работал с и Машей Наумовой, которая сегодня пришла на презентацию книги, цветы мне подарила… но по сравнению с ней у Ники, конечно, голос более сильный, а у Маши более камерный. У Ники очень приличные вокальные данные. У Маши другое, ей труднее в таких больших развернутых мюзиклах, где надо использовать две-три октавы, как это делает эта… как её… Сара Брайтман. Маша очень хорошо делает интимные мелодии, что-то очень похоже на французов, чёрт-те знает, на кого… Это её стиль, шансон.
Да, а что до Петерса, то у него очень богатый язык, что-то у него там есть такое… и всё-таки он, прежде всего, поэт. При этом, он как общественная фигура очень сильный. Не забудь, что при этом он никаких специальных школ не заканчивал, а стал отличным общественным деятелем и дипломатом… По-моему, он даже среднюю школу по-серьёзному так и не закончил. Но был связан с эпохой восстановления независимости Латвии, с Атмодой. Сейчас его подвинули в сторону, чтобы сидел дома и не болтал слишком много. Он знает очень многое. Я ему говорю прямо – пиши книгу. Ему есть, о чём писать, особенно о его московском периоде. Но это, к сожалению, всё ушло. Но главное, что он ещё жив-здоров, несмотря на свои неприятности и трагедии в семье (сын Кришьянис умер несколько лет назад). Мы иногда с ним перезваниваемся, и он по телефону много говорит, не может иногда остановиться, ну это уже такое дело, пожилое.
Ну вот, уже с палочкой ходит. Я уже тоже этого боюсь, а вдруг упаду на сцене. Как вижу лестницу, так уже осторожен. Вот сейчас играл в Опере во время столетнего юбилея Латвийского университета и вышел, на всякий случай, под ручку с пианисткой Агнессой. Ну всё, теперь все подумают, что это моя любовница! У меня уже спрашивают: а вами не интересуются разные женщины, с которыми у вас что-то было? Ну, как у Доминго с этим харассментом. А я отвечаю: все эти женщины, которые бы могли предъявить претензии, уже давно умерли!
Ох, насмешили… Да, и давайте о Петерсе. Можно сказать, что он самородок…
Знаешь, как он начал свою карьеру? Он был, по-моему, рабочим сцены в Лиепайском театре. И вот оказалось, что от природы – человек талантливый! Да, он мне посвятил даже стихотворения и книгу про меня написал, которая разошлась огромным тиражом по всему Советскому Союзу. И написал таким замечательным языком музыкальным – он чувствует мелодику языка отлично. Как раз вчера я играл в концерте с артистом Андрисом Берзиньшем последние стихи Петерса, который он посвятил дамочке в красном шерстяном одеянии, которая вот тут, за углом, на улице Калькю, танцевала танец, кружась. Она исчезла – умерла. А Янис написал стихи, ей посвящённые – человек вынужден был клянчить деньги, подаяние…
Впрочем, сегодня ты можешь писать, что угодно, что хочешь, но, всё равно, все вспоминают то, что ты написал в шестидесятые-семидесятые, я уж не говорю о восьмидесятых.
Я помню, как в восьмидесятые со всех радиоканалов по несколько раз в день звучали «Вернисаж», «Ещё не вечер», и это было очень долгое время…
Вот-вот… Ну, это логично… всё логично.
А это правда, что вы прислушались к совету Петерса, который вам ещё лет сорок назад сказал, что в нашей маленькой Латвии надо уметь соединять общественное и творческое?
А именно он, кстати, меня уговорил в конце восьмидесятых занять этот несчастный пост министра культуры. Я, конечно, теперь не могу ему сказать, что я жалею, что туда полез, но тем не менее… это были такие времена, совсем другие, чем сейчас. Тогда были такие эмоции! Сейчас всё поменялось.
Сейчас интересная ситуация: раньше, в советское время, я знал, к кому пойти в правительство и клянчить деньги на какие-то проекты. Например, у главы Госплана Раманса дочь училась в музыкальной школе, так что можно было обратиться чуть ли не по валютным делам. А сейчас я даже и не знаю, к кому по таким вопросам обращаться. Да и не к кому! У них же в несчастном в правительстве, которое ты, кстати, Шаврей, избрал, и денег-то особенно нет. И вообще, почему я должен клянчить, чтобы был биг-бенд на нашем радио, чтобы артисты пели играли? Это они должны ко мне прийти и помочь. Деньгами, да.
Ну, сообщим публично, чтобы помогли…
Да нет, на самом деле мне не надо, чтобы они мне помогли, мне всего достаточно, но всё-таки…
Чтобы закончить на оптимистичной ноте. Маэстро, меня всегда интересовало, откуда вы подхватили моду носить не ремень на брюках, а стильные подтяжки? Супруга выбирает?
Нет, не жена выбирает, я сам всё это придумал. Ну, вот эти мне подарили. Из Америки привезли, на них американские флаги. Дешёвка, конечно, но мне нравится. И я шучу, что Трамп подарил. Почему я стал носить подтяжки? Да даже и не знаю. Американцы вообще носят подтяжки эти, это от них мода такая. И от многих американских джазменов. Это такой стиль. А раньше вообще, даже носки носили на подтяжках, на таких специальных резинках – это же просто кошмар был! А вот теперь смотри, нормальные у меня носки, без резинок (становится на одну ногу, приподнимает брючину).
Ну, всё. Я пошёл готовиться к спектаклю. Всем привет! Да, а как у вас там с зарплатой? Говорят, что Латвийское радио на ладан дышит?
С рейтингами у них всё нормально, зарплаты маленькие, говорят…
Ой, если бы я сказал, какая у меня зарплата! Около тысячи. Ну, это в честь того, что я на радио пятьдесят лет отработал. Мне приятно заходить на работу на радио, я его называю «центром интриг», чтобы узнать в коридорах и в кафе, кто с кем, кто там что сказал или сотворил. Так что, я о вас всё знаю!
Ладно. Спасибо за внимание, я пошёл!
Фото: Андрей Шаврей
Цитата, вынесенная в заголовок, — просто огонь.
[…] Интервью Андрея Шаврея с Раймондом Паулсом читайте здесь. […]
[…] и инструментальной группой исполнит любимые мелодии Раймонда Паулса. Начало в 16:00, цена билетов от 18 до 28 […]
[…] Сирмаиса, Каспара Адамсона, Яниса Озолса. Cолисты – Раймонд Паулс, Дита Кренберга, Андрей Осокин и другие. Продолжится […]
[…] республики Раймонда Паулса (и Ланы, конечно) […]
[…] почтит маэстро Раймонд Паулс. 29 августа в 18:00 на […]
[…] Республики Раймонд Паулс бодр и неутомим. И 12 января готов взять очередную […]
[…] и музыка из кинофильмов, а также песни маэстро Раймонда Паулса, инструментальная музыка и музыка других […]