Наста Захаревич, журналистка и беженка из Беларуси. Фото: Janis Skapars/RUS TVNET
Я шла смотреть этот фильм с большой настороженностью – мне очень хотелось увидеть, что польская режиссёрка Агнешка Холланд правдиво показала ужас беженства. Но одновременно с этим я боялась увидеть самую обыкновенную пропаганду.
В итоге я увидела и то и другое. Но послевкусие осталось кисловатое – в очередной раз мне хочется поморщиться от того, как нагло кто-то пытается мной манипулировать, давя на чувство жалости и развитую эмпатию.
Чтобы вы лучше понимали, о чём речь, скажу несколько слов о сюжете: семья сирийских беженцев прилетает в Минск, чтобы оттуда через Польшу попасть в Швецию, где их ждёт родственник. К ним в пути присоединяется беженка из Афганистана, которая не стала ждать, пока к власти придут талибы.
Все эти люди уверены, что главное – выбраться из Беларуси, и они оказываются совсем не готовы к тому, что в Польше их словят и отправят обратно за пределы ЕС.
По ходу фильма их будут перебрасывать туда-сюда много раз, до финала доживут не все. Параллельно мы видим работу офицеров, охраняющих границу — они показаны как примитивное и практически абсолютное зло, и волонтёрскую команду, которая спасает людей в лесу.
Сразу оговорюсь: мне бесконечно жаль людей, которые поверили пропаганде Лукашенко и решили, что попасть через Беларусь в ЕС – хорошая идея.
Я не считаю, что их можно избивать, натравливать на них собак, использовать против них электрошок, если они не агрессивны, или выталкивать их обратно через границу. И я уж точно никогда не стану говорить, что они заслужили бесчеловечное обращение, или что пытки можно оправдать якобы заботой о безопасности ЕС. Это, разумеется, просто чушь. Право на свободу от пыток – это единственное неоспоримое право человека, которое не может ограничиваться ни при каких обстоятельствах.
Но моё сопереживание обманутым людям не значит, что я готова соглашаться со всем и со всеми, кто вроде как на их стороне.
Я очень надеялась увидеть в фильме одну простую идею: людей нельзя пытать независимо от того, насколько они нам (не)симпатичны. Я надеялась увидеть хотя бы попытку отрефлексировать эту тяжёлую ситуацию, в которую Лукашенко (вероятно, вместе с Путиным) поставил и людей, ищущих лучшей жизни, и своих европейских соседей. Я так ждала признания в том, что ситуация действительно очень непростая, и что диктаторы, намеренно устраивая этот гуманитарный кризис, знали, на что давить. И что вот оно – наше слабое место, где так легко стирается налёт цивилизации и рвётся тонкая плёнка гуманности. Но ничего из этого я не увидела.
А увидела набор штампов из серии «плохие люди обижают хороших людей».
Вот нам максимально милая и интеллигентная для своих жизненных условий сирийская семья – дедушка учит внуков сам, потому что в лагере беженцев нет школы, его дочка – очень любящая мать, зять – потерявший веру, но заботливый муж и отец, а собственно внучка и внук хорошо воспитаны, любознательны и умны.
Женщина из Афганистана, присоединившаяся к ним, хорошо говорит по-английски, образована, разбирается в переговорах в стрессовой ситуации, с радостью учит сирийского мальчика английскому языку прямо в лесу. Потом они встречают пару, в которой, конечно же, есть беременная женщина.
Бинго! У нас перед глазами – полный набор типажей, которых очень хочется пожалеть. Сочувствовать им легко и приятно, выстроить с их участием противостояние добра и зла – проще простого.
Но в реальности трагедия леса, в котором настоящие люди мучаются месяцами, и где некоторые в итоге умирают, — она ведь не об этом. Далеко не все там милые, приятные в разговоре и образованные люди с понятным нам набором ценностей.
Там полно агрессивно настроенных, лгущих и циничных людей, готовых как угодно подставлять друг друга, лишь бы выбраться самим. Полно людей, с которыми нам совсем не хотелось бы встретиться вечером в переулке. И нет, часто на границе не многодетные семьи со стариками, а достаточно крепкие молодые мужчины.
И их всех тоже нельзя бить и пытать.
Когда мне пытаются продать картинку хороших правильных беженцев с посылом «посмотрите, ну как можно издеваться над такими милашками», я в это не верю.
Я жила полгода в лагере беженцев, и я очень хорошо знаю, что это место, переполненное двумя субстанциями – болью и ложью.
Беженцы – это не однородная масса бедных-несчастных людей, которых должно хотеться пожалеть. Всё гораздо сложнее. Среди них много подлецов, много тех, кто смотрит на тебя только как на ресурс. Многие из них озлоблены на мир и никому не доверяют. Да, вы можете мило болтать за чаем и даже, вроде как, подружиться, но никто из них никогда не попрощается с тобой перед тем, как сбежать в более богатую страну.
Но людей нельзя пытать независимо от того, насколько они честны с окружающими и насколько вам приятен их образ жизни. И именно этого посыла мне так не хватило в фильме.
Впрочем, сам жанр игрового кино, вдохновлённого реальными событиями, — очень рискованный и сложный. Чтобы сделать его хорошо, надо уметь мастерски ходить по лезвию, потому что когда реальные сцены смешиваются с выдуманными, становится слишком легко манипулировать зрителем. Заставить его поверить, что всё это – чистая правда, ведь фильм рассказывает о реальной проблеме, настоящей беде, которая существует прямо сейчас.
Агнешке Холланд надо больше тренироваться ходить по лезвию, потому что при создания этого фильма она явно много раз ранилась и падала – всегда в одну и ту же сторону.
И с образом зла, воплощённого в пограничниках, получился перебор – мне казалось, что ещё чуть-чуть, и они начнут зиговать. И тут мы снова возвращаемся к теме сплетения правды и выдумки в этом фильме.
В ответ на любую критику режиссёрка может просто сказать, что это не документальное кино, так что взятки гладки. А претензий и вопросов достаточно. И главный из них лично для меня звучит следующим образом: Агнешка Холланд действительно хотела показать боль нежеланных беженцев, или этот фильм – высказывание конкретно против правящей тогда в Польше правой партии, а беженцы в нём – инструмент, который просто можно использовать в своих целях?
Чёткого ответа у меня нет. Но я надеюсь увидеть однажды фильм, в котором на первом месте действительно будет призыв к гуманности и соблюдению прав человека. Нам всем очень нужно такое кино.
