Ольга Журавлёва, русскоязычная гражданка Латвии. Фото из личного архива
В вечер прошлой пятницы, 6 сентября, я радостно собиралась на встречу с Тамарой Натановной Эйдельман, российским историком и блогером, дочерью Натана Эйдельмана, чью книгу о А.С. Пушкине и декабристах я брала читать в детстве в районной библиотеке.
Я старалась хорошо подготовиться и решила, что во что бы то ни стало задам ей несколько вопросов о нас с вами, о русскоязычных людях Латвии.
Мне очень хотелось узнать её мнение о многих волнующих меня вещах, не столько связанных с темой её лекции, сколько с проживанием всех этих событий здесь, у нас, нами.
Скажу вам сразу, у меня ничего не получилось.
Нет, лекцию в Риге никто не отменял, она была превосходная, и Тамара Натановна блистала как всегда эрудицией и юмором. Причина была во мне.
Я почему-то подумала, что мы с вами тоже субъектны, мы есть, мы существуем, ведь многие из нас тоже эмигранты поневоле, не все, конечно, но очень большая часть в 1991 году внезапно проснулась не у себя дома, а на территории другой страны.
Но я зря так подумала, потому что ни с начала лекции, ни до самого её конца от Тамары Натановны Эйдельман я не услышала ни одного слова, обращённого к русскоязычному сообществу в Латвии. Но начну по порядку.
Народу на Сколас, 6 собралось много, люди стояли на лестнице. Тамара Натановна встречала гостей на третьем этаже, где красивыми стопками стояли её книги: «Дороги Средневековья. Рыцари, разбойники, кочевники, святые»; «Тайны древних цивилизаций»; «Право на жизнь. История смертной казни».
Гости здоровались, пожимали руки, приветствовали друг друга, фотографировались, брали автограф у автора и заходили в зал, где уже стоял на сцене стол с ноутбуком и был включён проектор.
На экране, на фоне путинских прищуренных глаз, было написано следующее: «Обречена ли Россия на диктатуру?»
Начали мы с опозданием, в зале погас свет, Тамара Натановна сразу взяла быка за рога и устроила онлайн-голосование: обречена ли всё-таки Россия на диктатуру или нет? Мнения голосующих разделились примерно поровну, половина считала, что обречена, вторая половина — что нет.
Я не голосовала, потому как в обречённость чего-то или кого-то не верю в принципе, особенно если это касается государства.
Сама лекция, что совершенно неудивительно, началась с Чаадаева и его текстов, зачитали ответное письмо Пушкина на фоне отрывка из фильма «Зеркало» Андрея Тарковского и тоже не вдруг и не плавно перетекли сначала в «Ёжика в тумане» Юрия Норштейна, а потом и в Иосифа Бродского: «Не люблю этих пьяных ночей… эту водочку, эти грибочки, этих девочек, эти грешки».
Попеняли с любовью гениям за русофобские нотки, за отсутствие любви к Родине и, чего уж там, за заигрывание с Западом, и тут уж я отчетливо поняла, что разговора у нас с Тамарой Натановной сегодня, скорее всего, не получится. Не в прямом смысле, конечно, разговора, а внутреннего, на который всегда надеется наивный зритель.
Вместо серьёзной беседы о большой беде, страшной вине, неустроенности, гонениях и неопределённости будущего мне предлагали в очередной раз насладиться русской культурой, и, философски поразмыслив над ней, немного поскрести по сусекам и, чем чёрт не шутит, отыскать там человечка с судьбой поприличнее или правителя поблагодушнее. Не всем же быть Иванами Грозными, да и он, если сказать честно, был человеком образования и ума высокого, жаль только, что тиран.
Под это дело посмотрели мы и на актёра Николая Черкасова и посмеялись все над мифами о Ледовом побоище, в котором всего и погибло-то тридцать немецких рыцарей, а не какие-то тысячи.
Вообще, на лекции смеялись много, харизмы Тамаре Натановне не занимать. Мне вдруг подумалось, что попала я сюда не по адресу и наблюдаю со стороны, как сидят люди в каком-то своем огромном общем пузыре, и комфортно им в нём думать о судьбе «России будущего» вместе, как будто плыть в большой лодке по длинной реке, мимо стран и событий, никого вокруг себя не замечая и ничего не решая, плыть и плыть, говорить и говорить, и ждать, что, может быть, когда-нибудь всё-таки проплывет труп твоего врага. Красиво!
Обсудили и Петра I, и Екатерину, не забыли о Меньшикове — ох и хитер был Алексашка, но ведь человечище! Потёмкина похвалили, несмотря на распутное поведение, и перешли к старообрядцам. Да не к каким-то, а современным, из Бразилии. Вот он, пример — человека России будущего! Вот на кого нам равняться нужно!
Улыбается зал, улыбается лектор на фоне фотографий то дуэлянтов, то земских служащих, то крестьян начала века, и только я сижу недовольная.
Благостная атмосфера зала мне так и не передалась, скажу больше, от концовки выступления историка меня просто покоробило. Речь шла о видах покаяния для будущих осуждённых российских военных, меры предлагались всё сплошь вегетарианские: строго не судить, пускай, мол, повинятся перед людьми в своих грехах, и на том спасибо.
Так мне и представилось это покаяние где-нибудь в Мариуполе или, ещё того лучше, в Буче… над могилами во дворах спальных районов.
Если говорить спокойно и отстранённо, то лекция эта предназначалась «для своих» в прямом и переносном смысле, то есть для россиян, которые приехали к нам в последние два года, тех, кто ещё головой и сердцем на родине, как и сама Тамара Натановна.
Лекция, скорее, имела эффект терапевтический и развлекательный, а не образовательный. Основная цель мероприятия — почувствовать себя дома и подумать вместе над тем, «что делать». В качестве решения предлагались варианты: от прогулок на свежем воздухе до побега из страны, что, собственно, и так уже произошло.
Самое удивительное для меня открытие — то, что формат лекции видимо одинаков для всех стран, что у нас, что в Финляндии, что в Лиссабоне. И, конечно же, не подразумевалось, что на лекции могут присутствовать аборигены, такие как я, местные жители.
Правда сказать, отличить одних от других было сложно, но латышскую речь я услышала лишь однажды. Люди были в основном лет 35–40, мечтательно задумчивые и улыбчивые.
Ответом на главный вопрос мероприятия: «Обречена ли Россия на диктатуру?» конечно же стал — нет, не обречена.
Почему? Потому что не только плохие, равнодушные и сильно пьющие люди живут в России, но и другие — добрые, трезвые и хорошие, были и будут: Пётр Столыпин и земские служащие, купцы и купчихи и прочие достойные граждане со старинных семейных фотографий. Поэтому не надо во всем винить Ивана Грозного, а лучше винить Иосифа Сталина, потому как он родился не так давно и вина его больше. В принципе, никаких других логических связок нам, зрителям, не предлагалось.
Ближе к десяти вечера проголосовали ещё раз — теперь уже после «окунания» в историю, принимали сообща решение — как же все-таки быть дальше? Шекспировские страсти онлайн кипели недолго, ответ напрашивался сам собой: всё зависит от нас с вами, раздавалось со сцены, люди в ответ кивали, те самые, которые уехали.
Видимо для того, чтобы прямо с завтрашнего дня, спозаранку, начать менять будущее России. Например, стать староверами и зажить счастливо в Латвии. А почему бы и нет, собственно говоря, подумала я и поехала домой, — всё лучше, чем утешаться былым величием и участвовать в онлайн-голосовании: «Что делать?».
Тем более, что Николай Гаврилович Чернышевский по этому поводу уже ясно выразился словами французской песенки: «Будем учиться и трудиться, будем петь и любить, будет рай на земле. Будем же веселы жизнью – это дело пойдёт, оно скоро придёт, все дождёмся его».
Вот и ждём до сих пор, потому что ничему другому, видимо, за всё это время не научились.
