Наста Захаревич, журналистка и беженка из Беларуси, живёт в Латвии с декабря 2020 года. Фото: RUS TVNET
Я поехала в Молдову чуть меньше чем на неделю в рамках лаборатории зелёной журналистики – без особенных ожиданий, но с огромным интересом и солидным набором стереотипов. Одни подтвердились, другие – совсем нет.
Но вот что удивило больше всего: я думала, что увижу много параллелей с Беларусью, а увидела – с Латвией.
Гражданством (не) вышла
Вообще, граждане Беларуси могут ехать в Молдову без визы, но общие правила часто не действуют для тех, у кого вместо национального паспорта – беженские документы.
Так, например, в Турцию и Украину мне нужна виза, хоть я, находясь под защитой Латвии, остаюсь гражданкой Беларуси. С Молдовой всё оказалось ещё интереснее.
У пограничной службы там есть так называемая зелёная линия, на которую можно позвонить, перечислить список своих документов и узнать, нужна ли виза и чего вообще ожидать на границе.
Мне виза была не нужна, но на границе обещали дополнительную «беседу» из-за гражданства Республики Беларусь. Ох уж это чудесное чувство, когда из своей страны пришлось бежать, чтобы не стать политзаключённой, а другие страны тоже тебе не особо рады, потому что ты потенциальная агентка того самого режима, который с радостью упёк бы тебя за решётку.
В общем, стоя в очереди на погранконтроль в аэропорту Кишинёва, я поняла, что надо бы как-то успокоиться и перестать себя накручивать, потому что толку от моих переживаний ровно ноль.
За пару дней до этого моя знакомая проходила через эту самую «беседу», и всё прошло быстро, спокойно и вежливо. У меня на руках официальное приглашение, распечатанная переписка с организаторами лаборатории, а там и их контакты, и адрес эко-деревни, где мы будем жить. В общем, я готова, давайте, допрашивайте.
Но чтобы из моих документов узнать, что я белоруска, надо понять, что Baltkrievija – это Беларусь. Молдовские пограничники не особо сильны в латышском языке, но, конечно, опознали, что документ выдан Латвией.
И вот я наконец-то почувствовала, каково это – когда человек, обладающий над тобой властью, относится к тебе как к гражданке ЕС, то есть — как к по умолчанию хорошему, достойному человеку, а не потенциальной агентке то ли Лукашенко, то ли Кремля.
Мне не задали вообще ни одного вопроса – ни о цели визита, ни о его продолжительности, ни о том, где я буду жить. Меня не отвели в отдельное помещение, как это делают с теми, кого распознают как граждан Беларуси, и не расспрашивали там, где я училась, почему долго была в ЕС и когда собираюсь в Беларусь. Меня не подозревали в том, что на философском факультете меня на на самом деле учили шпионить в других странах.
Первое ощущение – это, конечно, эйфория, но позже было горькое послевкусье. Ведь если бы пограничники распознали во мне гражданку Беларуси, отношение было бы совсем другое, хоть это была бы всё та же я.
И я быстро вспомнила, что в Латвии через пару дней должны были в третьем чтении голосовать за закон, который запретит гражданам Беларуси покупать недвижимость. Его в итоге приняли. Исключений для беженцев не сделали.
Единственное исключение – для тех, у кого на момент принятия закона был временный или постоянный вид на жительство в Латвии. То есть я снова одновременно и потенциальная угроза для страны, и по какой-то счастливой случайности всё-таки не совсем. Правда, не очень понятно, чем я лучше тех, кто убежит в Латвию спустя два или три года.
По умолчанию по-русски
Вторая параллель с Латвией поджидала меня уже в троллейбусе, на котором я ехала из аэропорта в центр Кишинёва. Кондукторша, которая переместилась туда прямо из моего детства, обращалась ко всем по-русски.
Государственный язык в Молдове – румынский, но многие люди, чей первый язык – русский, не обращают внимание на такие мелочи и со всеми без разбора обращаются на русском. Ощущения – ну, на троечку, и то с большой натяжкой.
Особенно когда помнишь о том, как много Россия вкладывает в то, чтобы лишить Молдову независимости.
Спустя несколько дней кто-то из моих коллег спросит у бывшего министра окружающей среды Иорданки Родики-Иордановой, что она думает о возможном нападении России на страны Балтии или Молдову, она немного раздражённо ответит: «А при чём здесь вообще страны Балтии? Мы – первые в списке. Если падёт Одесса, нам конец».
Как же это напоминает рассуждения в Латвии и других стран Балтии о Сувалкском коридоре… Большой веры в то, что кто-то встанет на защиту и поможет бороться с оккупантами, я не вижу ни в Молдове, ни в Латвии. И пусть в Латвии можно ссылаться на обязательства НАТО, субъективно я не вижу, чтобы это сильно кого-то обнадёживало.
Но вернёмся к языку. Приехав на троллейбусе в центр города, я по жаре, перебегая от тени к тени, пошла в свой хостел. В эко-деревню мы поедем только завтра, сегодня я ночую в городе. В хостеле все по умолчанию тоже обращаются ко мне по-русски, но я слышу, что говорят люди с разными акцентами. Не все акценты я узнаю, но после жары болит голова, и я не заостряю на этом внимание.
На следующее утро иду в ближайший супермаркет, нахожу там, среди прочего, легендарный украинский лимонад «Живчик». Боже мой, это же вкус лета, которое я раз за разом в детстве проводила в Украине! Покупаю, конечно!
Возвращаюсь в хостел, сажусь за столик во дворе, завтракаю, бутылка «Живчика» стоит на столе. И тут оказывается, что хорошая такая часть хостела — украинцы, и им, естественно, не приходит в голову обращаться по-русски к человеку, который пьёт «Живчик». Проходящие мимо мужчины улыбаются и говорят: «Смачного!»
Всё так, всё так – как в Латвии большинство украинских беженцев приехали из русскоязычных регионов Украины, так и в Молдове. Как в Риге и Юрмале многие оставались по той причине, что можно при желании обойтись одним русским языком, так и в Кишинёве можно выкрутиться, не уча румынский.
Только русскую попсу я в Латвии в публичных места так часто не слышу. Хотя, это же не потому, что её здесь нет, а потому, что в том числе из-за неё я так не люблю и избегаю пляжи Юрмалы.
«Наши ягоды – самые полезные!»
Перед тем, как все вместе поедем в деревню, у меня есть несколько часов погулять по городу. На рынке покупаю неприлично дешёвый лоток малины. Вкус у неё, конечно, намного ярче, чем в Латвии – в Молдове всё-таки очень солнечно, да и малину я покупала явно домашнюю, а не с фермы. В общем, кайф!
Приезжаем в деревню, а там во дворе тоже малиновый рай. На перекусы во время семинаров нам предлагают местные абрикосы, персики и черешню. Повара приговаривают: «Ешьте на здоровье, наши ягоды – самые полезные!»
Может, это часть эволюционного процесса? Но в каждой стране люди верят в особые лечебные свойства каких-то местных продуктов. Латвию с Молдовой в этом объединяет вера в ягоды. В Латвии особо трепетное отношение к клюкве, в Молдове – к ягодам вообще.
А про клюкву я могу рассказывать долго! Ведь когда мы растём с какой-то культурной нормой, мы относимся к ней, как к чему-то само собой разумеющемуся. Вот и люди, которые выросли в Латвии, кажется, не очень понимают, что такое страстное отношение к клюкве – это локальная особенность. Она же просто везде! В десертах, напитках, в рекомендациях напитков при ОРВИ и даже в кошачьем корме. И нет, так, конечно, не во всё мире.
«А дальше-то вы куда?»
Вот уж насколько некоторые люди в Латвии любят обесценивать свою страну и считать, что отсюда все только мечтают уехать и никто не приезжает, но в Молдове масштаб этого ментального бедствия совсем другой.
В один из вечеров я болтаю с другими журналистками, и оказывается, что некоторым из них приходилось буквально убеждать кого-то из местных, что в Молдове они не транзитом. И я сразу вспоминаю украинку на самолёте Рига-Кишинёв, которая, узнав, что я из Беларуси, спросила, каким транспортом я буду добираться в Брест из Кишинёва.
Для украинцев это действительно огромный транспортный хаб, и в автобусы до Одессы водители зазывают прямо на выходе из Кишинёвского аэропорта.
Но многие местные и сами с трудом верят, что кто-то целенаправленно едет в саму Молдову. Сами-то они массово уезжают из страны на заработки в ЕС, и представить, что кто-то едет к ним, оказывается непросто.
Не помогает в этом вопросе и феномен, который лучше всего описывается фразой «Москва в голове». Многие из тех местных, с кем мне удалось пообщаться в поездке, постоянно делают в речи отсылки к России.
Сравнение погоды, цен, отсылки к каким-то событиям – они сами смотрят на свою жизнь через Московскую призму в том числе там, где для этого нет никакой необходимости.
Ясно, что это оправдано в вопросах безопасности – всё-таки, когда с холма очень хорошо видно, как горит украинский город Белгород-Днестровский, странно было бы игнорировать влияние России на страну. Но они часто сравнивают себя с Россией вообще во всём.
Как ни крути, а российские пропагандистские нарративы для Молдовы по структуре не отличаются от тех, что распространяются и в странах Балтии.
И страна слишком маленькая, чтобы считаться полноценной, и язык недостаточно великий, и мегаполисов нет (а какая ж страна без мегаполисов?), и вообще всё как-то не по-настоящему.
И часть местных жителей, конечно, перенимают это отношение к самим себе. А если мы не совсем настоящие, то как кто-то может нами интересоваться?
Вместо морали
Из этого текста может сложиться впечатление, что в Молдове мне не понравилось, но это не так.
Там очень открытые, дружелюбные и гостеприимные люди, которые растекаются в счастливой улыбке от каждого комплимента их стране. Когда мои коллеги пошли «в разведку» в деревенский бар, их потом ещё местные поили и кормили в своих дворах.
Там очень красивая природа, которая, к сожалению, сильно страдает от климатического кризиса. Например, так называемый Слепой Днестр сейчас полностью пересушен.
Но там и много неравнодушных людей, которые делают всё, что могут, чтобы помочь сохранить баланс и восстановить леса и реки.
Там безумно вкусная национальная кухня, и перестать есть сармале – небольшие аналоги голубцов, где вместо капусты часто используют виноградные листья — просто невозможно, пока они ещё есть на столе.
Но о Латвии мне напоминали в основном не самые приятные вещи. И снова же, не потому, что в Латвии плохо, а потому что основная беда и угроза у неё и Молдовы одна. Скорей бы она уже перестала быть актуальной, чтоб в глаза бросались другие, более приятные сравнения.
А слетать в Молдову всем рекомендую. Кто знает, может у них и правда самые полезные ягоды!
